Украденная субмарина. К-129

«Алкоа Сипроуб» напоминал морскую буровую установку и действительно мог использоваться для глубоководного бурения: на нем была установлена буровая вышка, способная удерживать груз массой 450 тонн над буровым колодцем размером 3,6x11 м. Это означало возможность опустить с судна плеть труб, обладающую большой жесткостью. С помощью такой плети можно подавать с поверхности воду под большим давлением для вращения турбин, освобождать от ила и песка корпуса затонувших судов, приводить в действие различные механизмы и выполнять другие работы, требующие больших мощностей.

Складывается неясное ощущение, что «Алкоа» — не единственный инвестор Бэскома. «Б конечном итоге, — писал Д. Горз, — максимальная глубина проведения таких работ будет увеличена до 5490 м». Как удивительно близка эта цифра залеганию К-129. «Алкоа» сама предложила партнерство безденежной «группе философов-инженеров», и было это в апреле 1968 г. — через полтора месяца после исчезновения нашего ракетоносца. А ровно через год заместитель директора ЦРУ по научно-технической разведке Карл Дакетт уже определенно заявил о намерении поднять русскую субмарину целиком посредством, как он выразился, «специального кранового судна». Не слишком ли много совпадений?

«В среднем один час работы подводного аппарата обходится в 1 тыс. долл., — Джозеф Горз, разумеется, оперировал ценами конца 60-х годов прошлого века. — Но что еще более важно — аппарат не так уж много в состоянии сделать под водой. Управлять им на глубине с особой точностью трудно. Обзор ограничен «углом зрения» иллюминаторов или объективов телекамер. Сложные системы и устройства нередко выходят из строя в самый неподходящий момент, и ремонтировать их на океанском дне зачастую немыслимо. А втиснутые в аппарат, нередко страдающие от холода люди, все время ощущающие нависшую над ними опасность да вдобавок еще беспрестанно отвлекаемые вопросами с поверхности, просто не в состоянии мыслить так же четко, как их коллеги наверху. Сверхмалые подводные аппараты могут поднять на поверхность всего-навсего сотшо-другую килограммов, и значит, их экипаж должен попытаться прикрепить спущенный с судна спасателя трос к тяжелому предмету, который предстоит поднять. Это всегда трудная, часто рискованная, а иногда и невыполнимая задача».

Описанным тяготам и неудобствам противопоставлена система Алкоа-ОСИ, которая «позволяет, оставив людей наверху, опускать только необходимые датчики и приборы. Возможно, это не столь романтично, зато безопасно и гораздо более выгодно, поскольку позволяет работать 24 часа в сутки, не особенно оглядываясь на состояние морской поверхности».

«Алкоа Сипроуб» оперировал сразу в двух системах координат — радионавигационных и подводных. Последние пришлось создавать самим. Дж. Горз пишет о системе якорных придонных буев, снабженных огнями и гидролокационными запрос-чиками-ответчиками, которыми необходимо предварительно разметить океанское дно. Автор, видимо, не знал, что подобная система уже существовала и опробована в 1968 г. экипажем SSN-587 «Хэлибат» на боевом поле Кура, у побережья Камчатки, где состоялся такой неудачный дебют — обломков телеметрии советских баллистических ракет долгое время не могли найти. Разница в том, что вблизи русского побережья «Хэлибат» была вынуждена таиться, поиск вела в погруженном состоянии, выпуская впереди себя две самоходные «рыбки» на семимильной кабельной привязи. Только раз в неделю удавалось поднять аппараты на борт, чтобы проявить фотопленки. Телевизионный канал на больших глубинах отказывался работать. «Алкоа Сип-роуб», работая на поверхности, использовал более надежную основу — вертикальную жесткую трубу, при этом оператор получал живую телевизионную картинку всего, что находилось прямо под ним, мог свободно позиционировать телекамеру по отношению к объекту на любое расстояние, вплоть до десятых долей метра.