Украденная у дракона

Втянув голову в плечи, парень почел за благо скорее последовать указанию родителя — поспешил в сторону леса, к которому уходила поросшая былью старая дорога.

Не стал медлить и Озен.

Опасливо следуя за пареньком, он прикидывал удастся ли свалить того с ног. Все же тот был старше, да и крупнее его изрядно. Вот только мотивации бороться за лошадь у него явно было меньше. Это ведь подумать какая удача! Хоть кто-то действительно знающий путь во дворец… пусть бы и лошадь. Такой Озену упускать было никак нельзя.

К счастью, мериться с парнем силами не пришлось. Дойдя до кромки леса, тот, опасливо оглянувшись назад — не видно ли его с дороги, привязал лошадь к ближайшему дереву и скрылся в кустах. Видно не настолько боялся отца, насколько не мог сопротивляться немедленной потребности.

Не веря своему счастью, Озен отвязал животное и быстро запрыгнув в седло пришпорил его, что есть мочи, устремившись вверх по старой дороге. И только удивленные и в то же время отчаянные крики позади свидетельствовали о том, что кто-то впредь будет трижды думать прежде чем нарушать приказы отца.

Как и обещал тот мужчина, лошадь исправно выбирала верные повороты, если на перекрестках отпускать поводья, и к вечеру следующего дня Озен, ехавший на встречу своей судьбе без остановки, увидел пики и штандарты белого замка. Вот только радость от того что он добрался до места была очень быстро омрачена — у него не было плана как добраться до короля.

— Эй, ты либо проезжай пацан, либо посторонись! — Услышал Озен за своей спиной и обернулся. Невысокий сутулый старик не мог проехать из-за него по сужению дороги на своей телеге доверху груженой какими-то шарами, угадывавшимися под тентом из пыльной парусины. — Мне споро надо проехать, эту капусту во дворце ждут, а с Висладом шутки плохи.

Знакомое имя заставило мальчишку широко раскрыть глаза.

— Простите, вы сказали Висладу? Это повар?

— Так и есть, — прокряхтел мужчина и нетерпеливо махнул рукой, — давай, проезжай вперед, чего встал?

— Мне тоже нужно…

— Чего? — Удивился фермер. — Капусты? Дык, на рынке купи! Моя капустка только во дворец. Уплачено за нее.

— Нет же, к Висладу.

— Это еще зачем…

— Он мне… родственник. Меня мать к нему послала и… мне надо во дворец как-то попасть.

— Ах, вот оно что! — Изогнул брови мужчина, а потом рассмеялся — Ага, держи карман шире, так я тебя, оборванца, во дворец и провел. Вали с дороги пацан, ни то стражу кликну, они тебе быстро родственников найдут в застенках подходящих.

— Как насчет сделки? — Исхитрился мальчишка, отказавшись убирать лошадь с дороги.

— Сделки значит? И что же ты мне предложить можешь?

— Ну… замолвлю за тебя перед Висладом слово, если потребуется. Он меня обязательно послушает! — Соврал Озен и почувствовал, как от этого раскраснелись щеки.

Фермер прищурился.

— Это еще бабка надвое сказала признает он тебя или нет. Сын ты его что ли?

Мальчик предпочел промолчать. Пусть думает что хочет, лишь бы купился.

— Эх… знаешь оно как, связи — это конечно хорошо, но на стол не поставишь. А потому давай так — я тебя проведу, как своего помощника, а ты мне за это капусту поможешь перетаскать… и лошадь свою.

Озен не смог сдержать улыбки. Дело за малым — проникнуть на кухню, а там можно будет прикинуться слугой и уж как-нибудь добиться своего.

76

Балрод остановил свою карету в подлеске, не доезжая до мельницы и со своими людьми верхом отправился на встречу с принцем. Пленникам же велел не выходить из кареты до его возвращения и вести себя тихо. Из людей королевского палача с ними остались только кучер и двое вооруженных охранников, но даже думать не стоило о том, чтобы сбежать. Только не когда Сол был в таком состоянии, а оставить его теперь Милти не могла — он жизнью рискнул чтобы ее спасти, это по меньшей мере было бы неблагодарностью с ее стороны.

Мужчину бил озноб, при том что лба нельзя было даже коснуться — так он был горяч. Рыжеволосый полулежал на обитом кожей сиденье, положив голову девушке на колени и тяжело дышал.

А она гладила его по голове, перебирая влажные от жара волосы и думала, что грош цена ее проницательности, которой она так гордилась раньше, если за хмурой личиной злодея сразу не разглядела такого благородного, пусть и не по рождению, человека. Ведь он ни минуты не сомневался, предложив свою жизнь на обмен. Ей самой такая храбрость могла только сниться.

Сол застонал во сне и она прошептала.

— Ну, ну… тише. Вот увидишь… — Она хотела сказать, что «все будет хорошо», но Балрод явно дал понять, что, если все сложится так, как он задумал, расплатиться за все случившееся с Кассандрой, своей жизнью придется именно ему. Не говорить же несчастному, что ему не дадут умереть… раньше, чем о том распорядится король.

— Милти… — Одними губами прошептал Сол. — Беги… беги от них пока можешь. Балроду верить нельзя.

Девушка с тяжелым вздохом достала из лифа платья платок и принялась отирать лицо мужчины.