Украденная жизнь

А потом я вижу его. В углу у стола стоит ведро с водой. О, нет! Я говорю себе, что не хочу… Нет!.. Нет! Но что я могу поделать? Ничего. Здесь никого нет, кроме него и меня. Дверь заперта. Я не расплачусь. Не хочу. Не буду. Он говорит. Я заметила, что он вообще много говорит, но ничего важного. Думаю, он любит слушать самого себя. Проще с ним соглашаться — если противоречить, он все объяснит более подробно, и это никогда не кончится. Он говорит что-то о «забеге». Я сомневаюсь, что речь о настоящей пробежке по улице: уже поздно и темно. Он объясняет, что собирается устраивать «забеги» время от времени, и я останусь с ним на несколько дней, в зависимости от того, сколько крэка он примет. Он говорит, что крэк — это наркотик, который позволяет ему долго оставаться в тонусе. Говорит, что сам удивляется, сколько крэка он может выкурить или вынюхать за один раз. Говорит, что может принимать дозу за дозой, и это не влияет на него так, как на других людей. Говорит, что может победить любого в соревнованиях, кто больше выкурит, имея крепкую устойчивость к любому виду наркотиков. Говорит, что объясняет мне все это, чтобы я понимала, что происходит и чего он от меня ждет. Говорит, что во время «забега», как он называл бодрствование в течение нескольких суток, он воплотит в жизнь все свои сексуальные фантазии, и я ему в этом помогу. Говорит, что крэк позволяет ему фокусироваться на чем-то в течение долгого времени. Говорит, что он оденет меня по своему вкусу, а затем, в зависимости от его настроения, мне придется его ублажать мануально и орально в разнообразных позициях, а также прыгать на нем, когда он сам будет мастурбировать.

Говорит, что мне следует начать с мытья в ведре воды, что в углу, и побрить вагину, поскольку он не терпит волосы — из-за них у него сыпь. Потом он меня оденет, а затем я сделаю макияж. Макияж? Почему он хочет, чтобы я сделала макияж? Почему я должна делать все эти вещи? Это все полный идиотизм, и я его ненавижу. Я не хочу делать то, чего хочет он. Не хочу снимать одежду. Не хочу ничего. Хочу домой. Так я думаю про себя. Внешне все, что позволяю, — несколько слезинок. Боюсь, он увидит меня плачущей и рассердится. Он уже велел мне не плакать: это помешает его фантазиям. Изо всех сил пытаюсь.

Он видит мои колебания и берется за оглушитель. Иду к ведру, моюсь, а когда заканчиваю, он достает сумку с одеждой и начинает наряжать меня во все обтягивающее. Он проделывает дырки в самых странных местах.

Когда он закончит? Хочу ли я, чтобы он закончил? Что произойдет потом? Наконец он доволен творением своих рук. Он велит мне лечь в постель определенным образом и сам раздевается. Достает маленькую коробочку с белым порошком. Не знаю, что это, вероятно, тот самый крэк, о котором он говорил. Он вытряхивает немного на стол, лезвием бритвы измельчает его, набивает в трубку, прикуривает и вдыхает дым. Спрашивает меня, не буду ли я; нет. Он говорит, что крэк помогает ему не спать. По-моему, это отвратительно, я ненавижу наркотики. Может быть, он делает все это из-за наркотиков? Он сворачивает самокрутку, которую называет косяком, и говорит, что это марихуана. Он опять повторяет, что у него сексуальные проблемы и что он забрал меня, чтобы я помогла ему их решить, и что, давая выход этим проблемам, я спасаю других. Почему я? Почему он сам не может разобраться со своими проблемами? Но я не хочу, чтобы другим было плохо. Пусть уж лучше мне, чем кому-то.

Ночь кажется бесконечной, и я очень устала. Он включил все лампы, из-за этого в комнате жарко. Я должна брать его пенис и дергать его вверх и вниз: он называет это «домкратить». Иногда он заставляет брать его в рот. Я ненавижу это делать, он такой отвратительный. Боюсь, что белая жидкость, которую он называет малафьей, попадет мне в рот. Он говорит, что крэк помогает ему продлить секс, так что он не кончит скоро, мне не следует беспокоиться. Все это длится и длится, а он смотрит свои книжки. Они выглядят как фотоальбомы, с вырезанными из журналов изображениями детей в разных позах и наклеенными на эти фотки пенисами из других журналов. Он смотрит на них и грязно обзывает их словами, которые я никогда и не слышала. Он продолжает делать одно и то же снова и снова. Когда кончится этот кошмар? Он также переключает телевизионные каналы, говорит, что ищет передачу с маленькой девочкой в шортиках.