Украденное имя<br />(Почему русины стали украинцами)

Демократическая Чехословакия, в состав которой Закарпатье входило в 1919–1938 гг., тоже проводила политику этнонимической путаницы. Почему-то само название «украинец», «украинский» звучало тогда для многих чехов неприятно, резко, как бунтарское[937]. Правительственно Закарпатье в чешской терминологии называли Подкарпатская Русь. Названия «Украина», «украинец» были нежелательны. Правительственное название населения было «Rusin» («русин»), с соответствующими прилагательными: «rusinsky» или «podkarpatorusky». Последнее название могло также означать подкарпатского россиянина, и когда в чешских официальных публикациях и документах встречается термин «rusky», то иногда нельзя понять, то ли речь идет о подкарпатских русинах, то ли о россиянах. На Закарпатье издавна существовало москвофильское течение (поддерживаемое в разное время Россией, Венгрией, а потом Чехословакией), которое по логике этнонимической войны не любило термин «русин». Закарпатские москвофилы для затемнения проблемы использовали несколько других названий: «карпаторосс», «угро-росс», «карпато-русский» или просто «русский». Особенно жаловали две последние формы. «Многие из наших интеллигентов могут целыми годами философствовать о том, или я „русский“, или „угроросс“, или „карпаторусский русс“, или „мадьяророс“, но народовецкого украинства боятся, как черт свяченой воды, потому что это твердая идея, которая требует работы для народа»[938].

Известно, что в первой половине XX ст. простой люд Закарпатья называл себя традиционно «русин»[939]. Первая ежедневная украинская газета Закарпатья так и называлась «Русин» (выходила в 20-х годах). В ранних произведениях выдающихся закарпатских писателей В. Гренджи-Донского и Ю. Бартоша-Кумятского видим лишь название «русин», которое они справедливо считали архаической формой, предшествовавшей названию «украинец». Бурный ход политических событий в конце 30-х годов XX ст. в Чехословацкой республике привел к тому, что Закарпатье отделилось в самостоятельное государственное образование. Состоялись выборы, собрался законодательный орган — Сейм Карпатской Украины.

В 1939 году, 15 марта, Законом число 1, Сейм Карпатской Украины постановил:

§ 1. Карпатская Украина является независимым Государством.

§ 2. Названием Государства является Карпатская Украина.

§ 4. Государственным языком Карпатской Украины является украинский язык.

§ 5. Цвета государственного флага Карпатской Украины — синий и желтый, причем цвет синий сверху, а желтый — нижний.

§ 6. Государственным гербом Карпатской Украины является прежний герб края: медведь в левом красном поле и четыре синих и желтых полосы в правом полуполе, и ТРИЗУБ св. Владимира Великого с крестом на среднем зубе.

§ 7. Государственным гимном Карпатской Украины является: «Ще не вмерла Україна…»

«Таким образом выяснилось, что разные искусственно насаженные названия этой ветви украинской земли вроде „Подкарпатская Русь“, „Карпато-Рутения“ и др. были во все часы проявлением воли оккупантов Закарпатья, а не воли самих жителей его. И когда в памятные мартовские дни 1939 года народ Закарпатья устами своих легальных представителей выразил волю к самостоятельной жизни, первый сеймовый закон был об установлении официального названия страны: „Карпатская Украина“. Закарпатские украинцы заявили перед всем широким миром о своей кровной и духовной связи с братьями остальной Украины и их свободолюбивыми стремлениями и желаниями»[940]. Провозглашение независимости «Карпатской Украины» вселило оптимизм в украинское освободительное движение. «Этот немой и бездушный народ, на придумывании имени которому могла столетиями жирно пастись чужеземная изобретательность — в одной терминологии — „рутены“, „угро-русские“ и даже — „мадьяры, которые говорят по-русски“ и „мадьяры греко-католической веры“, в другой — „русины, русские, или просто лемки, бойки, тутешняки и т. д.“ — этот „народ — не народ“ высек из себя такой силы искру, которая ослепила ярким пламенем народы»[941].

Оккупировав в 1939 г. повторно Закарпатье, венгерские ассимиляторы взялись за проверенный метод: этнонимическую смуту. Но «мы уже давно перестали быть темными „угроросами“, мы уже знаем ныне, кто мы есть и куда мы должны смотреть. Спекуляции с названиями: „русин, русский, угророс“ останутся раз на всегда мадьяронскими спекуляциями, которые с теми названиями хотели бы нас втянуть в свое ярмо»[942]. Будапешт стал убеждать украинское население Закарпатья, что лишь в тесной связи с короной св. Стефана, то есть с Венгрией, возможно их развитие. «Се же рок минув, як народ Подкарпаття вернувся до матерной держави. Вернувся, бо серце сего народа тягло его туди назад; але і вічні закони природи домагалися сего. Бо каждоденний живот руського народа і господарське положення цілого Подкарпаття тісно є зв’язано з частями держави положеними на юг»[943]. Такие заеложенные аргументы колонизаторов хорошо известны.