Украденное имя<br />(Почему русины стали украинцами)

Надо сказать, что вплоть до XV ст. почти все митрополиты и подавляющее большинство епископов были греческого происхождения. Засилье греков в Русской церкви раздражало современников, им ставили в укор, что они нередко сильнее заботятся о сборе средств для Константинопольского патриарха, чем о делах Русской церкви. Митрополитам-грекам, конечно, был чужд русский патриотизм, и это неоднократно проявлялось. Оторванные от своей родины Византии, которая считалась в то время одной из наиболее цивилизованных стран мира, живя в варварском, по их представлениям, Русском государстве, они становились своеобразными космополитами, заботясь не о Руси, а лишь об интересах православной церкви. Когда, по их мнению, эти интересы не совпадали с интересами Руси, тем хуже было для Руси. «Митрополит грек в Киеве считал себя практически царьгородским амбассадором, который в первую очередь служил политическим интересам Царьгородского императора, а на втором месте церковным директивам Патриарха, который также был полностью зависим от императора»[399]. Для понимания истории с перенесением митрополии и ряда других тогдашних церковных событий эти обстоятельства надо иметь в виду.

По каноническому праву киевские митрополиты должны были полностью подчиняться византийскому патриарху. «Оказывается, однако, что они стояли словно под душевным принуждением — не оставаться в Киеве, не оставаться даже на Руси, а странствовать по чужим нерусским северным землям, искать там пристанища в Залесском Переяславе, суздальском Владимире, Твери или, наконец, в малозначительном тогда закутке, в Москве. Москва была тогда, наверное, меньшим городом, чем даже разрушенный Киев. Митрополиты Кирилл и Петр делали это под моральной печатью патриарха. Главной причиной, почему византийские патриархи выбрали для оседания киевских митрополитов север, в частности суздальско-московские территории, было их убеждение, что там византийское православие имеет наиболее сильную опору и что киевские митрополиты останутся там верными Византии. Такая позиция Византии была последним, смертельным ударом по Киеву за его частую оппозицию к Византии, за его самостоятельную христианскую индивидуальность и его христианскую вселенность. Эти черты Руси-Украины византийские патриархи хотели уничтожить и сделать из Руси своих политических и религиозных подданных»[400]. Вот, для примера, как Теодосий-Грек поучал наших князей: «Не приобщайтесь к латинской вере, не держите их обычаев, убегайте от них причастия и всякого их учения, чурайтесь их обычаев, а дочерей своих берегите и не выдавайте за них, и не берите их; не братайтесь с ними, не кланяйтесь, не поздравляйте; не ешьте с одной с ними посуды, не пейте, ни блюд от них не принимайте»[401]. Это означало изолировать Русь от всего культурного мира и загнать ее в полную зависимость только от Византии.

Борьба Византии против «латинянинов» и «латинства» превратилась для московских церковников в борьбу не столько против католицизма, сколько вообще против всей европейской культуры, которая переживала время блестящего подъема и возрождения[402]. «Живые взаимоотношения Киевской Руси с другими христианскими нациями имели, вопреки культурным влияниям, и ту пользу, что заставляли наш народ осознавать себя частью европейского человечества, поддерживали у него некоторое, хотя на первых порах очень слабое, чувство всемирной солидарности. Для московского государства вместо тех благотворных влияний возникли трудные и унизительные отношения с хищнической монгольской ордой»[403].

Переселившись на Залесье, киевские митрополиты и там продолжают называться русскими. Одни из них именуют себя митрополитами всея Руси, другие — Киевскими и всея Руси. Характерно, что в образовании отдельной митрополитской кафедры в Залесье (Суздальщине) совместно принимали участие как Константинопольский патриарх, так и хан Золотой Орды. «Одним из ярких примеров использования Ордой русской церковной иерархии с целью укрепления своей власти на Руси является комплекс событий, связанных с борьбой русских княжеств начала XIV ст. за того или другого кандидата на должность митрополита всея Руси, борьбой, в которой наиболее деятельное участие принимали не только ордынская дипломатия, но и константинопольский патриархат»[404]. Не без наущения лукавых византийцев, которые неистово ненавидели римский католицизм, татары отклонили предложение военного и церковного союза, которое передал в 1253 г. посол Людовика IX, монах Рубрук. Зато среди татар набирал распространение ислам. В начале XIV ст. монгольский хан Узбек принимает мусульманство. Между прочим, от имени Тайдулы — жены этого выдающегося хана — происходит название известного российского областного города Тула.