Украденное имя<br />(Почему русины стали украинцами)

Часто историки средневековья слово «русский» связывают с православной церковью. «Определение „русский“ надо здесь понимать как определение религиозное, а не этническое. Русские — означает прежде всего — православные»[689].

Не следует думать, что сами россияне не понимают всей двусмысленности прилагательного характера своего современного самоназвания. «Я обращаю внимание на тот факт, — пишет философ, лингвист и историк В. Кожинов, — что русские, кажется, один из немногих народов в мире, самоназвание которого является прилагательным, а не существительным. Кстати, в самом русском языке представители вторых народов (кроме русского) названы именем существительным: англичанин, грузин, туркмен, чуваш. И я думаю, что само слово русские (если вдуматься, вслушаться в его смысл) способно помочь нам понять, с одной стороны, неукорененность в древнем и прочном бытии, а с другой — тот факт, что русские — только объединяющее начало для многих народов, живущих испокон веков на территории России»[690]. Другие российские авторы пишут так: «русские — это некое притяжательное название, в котором главным является то, что люди принадлежат земле, русские принадлежат России. А русины — это название самодостаточное. Такое же, как поляки, англичане, шведы или, скажем, каталонцы»[691].

В XVIII–XIX ст. делались попытки, правда, неудачные, исправить термин «русский», ввести его употребление в субстантивной форме.

Особенно отличились в этом поэты, выдумывая всяких россов, россиян и т. п., но новообразования так и не принялись. Например, Пушкин употреблял в стихе «Воспоминания в Царском Селе» эти слова:

Не се ль Минервы росский храм?
Воззрев вокруг себя, со вздохом росс вещает…
Бессмертны вы вовек, о росски исполины…
О, громкий век военных споров,
Свидетель славы россиян!

Царский трубадур Гаврила Державин писал:

Но что тебе союз, о Росс,
Шагни и вся твоя вселенна.

Однако выражение «росс», «росский», рожденное высоким «штилем», стало восприниматься как архаическое и не прижилось[692]. Искусственным и надуманным является также термин «руссы». «Иногда в литературе встречаем термин „руссы“, выдуманный ученой историографией и в источниках неизвестный»[693]. По этому поводу Г. Померанц говорит: «В самом этнониме „русские“ слышится плененность, принадлежность, а не самостоятельное бытие. Китаец, турок, немец, жид — все они обозначены именем существительным, все суть сами по себе. Только русский — имя прилагательное. Были попытки ввести другие имена: русичи, россы, но они не привились. Народ сознавал себя русским (барским, царским, казенным, русским). Русские не владеют Россией; они принадлежат Руси»[694].

В последнее время в устах кремлевских правителей набрало популярность название «россияне». Выгадал это название в петровские времена украинец Феофан Прокопович. «Этот неологизм станет очень модным в конце XX ст. после распада советской империи»[695]. Но означает он не этноним, не имя народа, а скорее государственную принадлежность, в данном случае граждан Российской Федерации.

XVII. Украина

Термин «Украина» выводится еще с XII ст., из известных слов летописца о том, что в 1187 г. после преждевременной смерти молодого князя Владимира Переяславского «плакашася по немъ вси Переяславци… в немъ же Украйна много постона»[696]. Речь идет здесь о предельном крае русского государства и под названием Украина понимается современная Полтавщина. Двумя годами позднее, в 1189 г., обозначается в летописи термином Украина другая пограничная земля — южная Галиция: «Князь Ростислав пришел в галицкую Оукраину»[697].

Слово Украина по своему происхождению является народным и широко отразилось в народных исторических песнях и думах. В. Мороз считает, что термин Украина, вероятно, возник еще в доновейший период и в нашем историческом фольклоре слово «Украина» ассоциируется с понятием свободы[698]. В фольклоре термин Украина «становится чем-то живым, что умеет плакать над своей бедой. В наших летописях, народных песнях и других произведениях писательства видим, как она „стонет“, „сокрушается“, „грустит и оплакивает“, „причитает“»[699]. Казацкие песни XV–XVIII ст., где встречаем слово Украина, удостоверяют связанное с этим словом высокое национальное сознание: «Ой есть у меня семья — вся Украина». Казак-Рыцарь считал «свою Украину» дороже всего:

Ой і візьміть мене, превражі мурзаки,
Та виведіть на могилу:
Ой нехай же я стану, подивлюся
Та на свою Україну!