Украденное имя(Почему русины стали украинцами)

За летописными данными, в Киевском государстве, в Х-ХІ ст., существовало свыше 24 городских поселений. Те города, которые были расположены вне границ этнической Руси, не называются русскими городами. К таким городам, которые не входили в понятие Русь в «узком» (этническом) понимании, причисляли: Новгород Великий, Владимир-на-Клязьме, Ростов, Суздаль, Рязань. «Города Владимиро-Суздальского и Рязанского княжеств исключались из понятия Руси в „узком понимании“»[168]. По этому поводу знаменитый исследователь древнерусской письменности Сергей Высоцкий заметил: «Упоминая о Русской земле и Киеве, не можем не обратить внимание на некоторые неуместности. Летописец вложил в уста Олега (912 г.) крылатые слова о Киеве: „Се буди мати градомъ русьскимъ“. Довольно часто это выражение понимается и толкуется неверно и связывает с северными городами. После сказанного выше о Русской земле и ее значении как политического, господствующего ядра Киевской Руси совсем неверной является мысль, что в приведенном летописном выражении речь идет о городах всего государства, в том числе и северных, позднее — российских. Бесспорно, здесь говорится о городах Русской земли в узком понимании, от названия которой происходит притяжательное прилагательное „русьскимъ“ (дательный падеж множественного числа мужского рода)»[169].

Выражение «мать городов русских» в XX ст. стало употребляться в духе российской имперской концепции государства. «Борьба белогвардейцев за Киев 1918–1919 гг. осуществлялась под лозунгом защиты „матери российских городов“». Недаром генерал-лейтенант Бредов во время переговоров с украинским генералом А. Кравсом 31 августа 1919 г. в Киеве заявил последнему, что «Киев — мать русских городов, никогда не был украинским и не будет». Таким образом, короткая летописная фраза-идиома превратилась в политическую платформу завоевания Украины Россией. Согласно этому лозунгу известный украинофоб — российский писатель М. Булгаков, описывая Киев тех времен, приводит слова своего белетризованного героя полковника Щеткина, с которыми он обращается к российским офицерам-дружинникам, которые должны защищать столицу формально украинского гетмана — Киев — от войск С. Петлюры: «Оправдайте доверие матери российских городов, которая гибнет», а генерал Картузов формировал в Киеве дружины для обороны «матери русских городов»[170].

Итак, понятно содержание слов начальной летописи: «Откуда есть пошла Руская земля, кто въ Киевъ нача первъе княжить, откуда Руская земля стала есть». Летописец здесь имеет в виду, конечно, киевское Поднепровье. Этническое значение термина «Русь» распространялся лишь на население Киевской земли, которое называло себя «Людіе Русьской Земли», «Русь» или «Русины». О последнем термине поговорим отдельно со временем.

В своей фундаментальной работе «Происхождение Руси» Емельян Прицак, анализируя историю термина «Русь», приходит к выводу: «Ярослав начал также превращать Русь и территориальную общность путем оседания княжеской странствующей дружины на киевской, черниговской и переяславской землях. В результате таких действий названия „Русь“ и „Русская земля“, засвидетельствованные во второй половине XI ст. и бытовавшие в XV, употреблялись теперь в новом значении, а именно исключительно относительно Южной Руси (нынешняя Украина)»[171].

Датированная 1250 годом летопись так говорит о князе Даниле: «Данилови Романовичю князю бывшу велику, обладавшу Рускою землею, Кыевом и Володимером, и Галичем»[172]. Под конец XII ст. галицко-волынский князь Роман Мстиславович стал «самодержцем всея Руси»[173] и «Галиция считалась уже частью Руси»[174]. Кроме распространения названия Русь на земле Галицко-Волынского государства, не знаем никакого другого случая, который указывал бы на то, что оно касалась бы некоторых других территорий. С упадком Киевского государства в XIII ст. название «Русь» таким образом перешло к Галицко-Волынскому княжеству. Нельзя избежать вопроса о причине — почему именно одни земли назывались Русью в «узком» понимании, а другие земли назывались Русью в «широком». Основной причиной был фактор этнического деления. «Сознание национального единства и в XII ст. не было полным и общим: Русской землей специально называлась южная Русь (в частности Киевская земля) в противоположность северной и западной»[175].

Понятие Руси этнической, как свидетельствуют источники, существовало на протяжении всего княжеского периода. «Это не эфемерное понятие, которое промелькнуло в каком-то одном источнике. Это понятие устойчивое, крепкое, хорошо известное всем без исключения русским летописцам, были ли они киевлянами, владимирцами, галичанами или новгородцами. Понятие Руси (в понимании Приднепровской Руси) широко использовалось в качестве географического ориентира, предполагало, что новгородцам или суздальцам не нужно было никаких объяснений, когда сказано „идоша в Русь“»[176].