Украденное имя(Почему русины стали украинцами)

«В политической истории Московской Руси насобиралось видимо-невидимо ничем не подтвержденных „общих мест“, фальшивых знаний и представлений, даже следов прямых фальсификаций, которые издавна вошли в школьные учебники и широко популяризируются в литературе и искусстве»[446]. Среди них — миф о так называемом «собирании русских земель». Дескать, Русь рассыпалась и московские князья начали собирать ее снова. «Но мы уже знаем, что говорить о едином „русском государстве“ в киевскую эпоху можно лишь через явное недоразумение. Выражение „русская земля“ знакомо из летописи и из поэтических произведений того времени: им обозначали киевскую область, поскольку Киеву принадлежала гегемония во всей южной Руси. Из Новгорода или Владимира ездили „в Русь“, однако ни Новгород, ни Владимир Русью не были. Рассыпаться было ничему — итак, нечего было и „собирать“»[447].

С момента своего возникновения и на протяжении веков Московия оставалась для своих соседей грозной агрессивной силой, постоянно нацеленной на завоевание каждый раз новых и новых земель. «Москва была военной монархией»[448]. Корни агрессивности тянутся, — как отмечает известный белорусский правозащитник Зенон Пазьняк, — «еще со времен Золотой Орды и монгольского ярма, из идеологии и учения цезаропапизма (подчиненность церковной власти государству), перенятых в Византии вместе с восточным христианством, которые как можно лучше отвечали деспотическому образу мышления. В конце XV ст. Россия переняла не только византийские символы, а и основные принципы византийской имперской политики (в отличие от римской ее делали „чужими руками“ — раскалывали сообщества соседей, натравливали одного соседа на другого). В историческом развитии соединение этих принципов с жестокостью монголо-ордынских традиций дало ужасные результаты: петровщина, аракчеевщина, муравьевщина, сталинщина, ленинизм. Образовался особый тип жестокого имперского общества с неограниченным сервильным сознанием, где личность не защищена ничем, ни перед кем и ни перед чем. Личность — ничто перед государством. Унижение человеческой личности стало способом самоутверждения в этом государстве»[449].

Расположенный на главном водном пути «из варяг в греки» торговый город Новгород постоянно поддерживал тесные связи с Киевом. Кто княжил в Киеве, тот владел Новгородом. С середины XII ст., после смерти Владимира Мономаха, в период княжеских междоусобиц, Новгород с прилегающими землями («пятинами») отделился в независимую республику — «Господин Великий Новгород». Однако тесные связи с Киевом не перерывались, возможно, потому что «новгородцы были южного происхождения»[450]. Российский этнограф Д. Зеленин, вслед за выдающимся российским лингвистом А. Шахматовым, считал население Новгорода принадлежащим к отдельному, четвертому (вопреки россиянам, украинцам, белорусам) славянскому народу на Востоке Европы. С этнографической и с языково-диалектной точки зрения, по мнению этих авторитетных исследователей, «северорусский народ» резко отличался от народа Суздальщины[451]. Дальнейшее развитие «северорусского народа» трагически оборвала грубая агрессия Москвы. Заграбавши в 1478 г. Новгородскую республику, Иван III обложил население грабительской контрибуцией, провел массовые экзекуции и депортировал 72 тыс. душ в Московию. Массовые экзекуции и депортации, вызванные антимосковскими настроениями новгородцев, происходили и позднее. Жители Новгорода еще долго проявляли свое отличие от московцев. «Когда впервые, — писал Костомаров, — я услышал новгородский говор, я принял говорящего за малороссиянина, который будто силится говорить по-великорусски»[452]. По наблюдению Костомарова, население Новгородщины даже в XIX ст. употребляло много слов, которых не знал российский язык, как, например, «коваль», «парубок», «шукать», «жона», «дівиця», «травиця», «що» вместо «что» и т. д. Основным типом сельского поселения на Залесье была «деревня», а в Новгороде основной тип сельского поселения назывался «селом»[453].

История республик Великий Новгород и Псков, которые стали объектом московской агрессии, завершилась трагически. Новгородско-Псковская нация была Москвой ликвидирована и ассимилирована полностью[454].

К. Маркс, кстати, рассматривал московское завоевание Новгорода как реакционный акт[455]. «Иван III не удовлетворился снятием колокола и уничтожением веча и звания посадника — Иван уничтожил Новгород на корню, переселил его жителей в разные края, подчиненные Московскому государству и заменил первоначальное население новым, чуждым местных традиций. Опустошение Новгородской земли осуществилось в чрезвычайной степени и было более значительным, чем обычно предполагают»[456].