Украденное счастье

После рождения Анжелы все стало еще хуже. Мне не хотелось ее кормить — молока было мало, расцедить грудь толком так и не сумела, а соски потрескались и причиняли нестерпимую боль, я прямо криком кричала. Но куда там! Материнское молоко ребенку необходимо, хоть и орешь от боли, а корми… К счастью, продолжалась эта пытка недолго, чуть больше месяца. После этого молоко совсем перегорело, а Анрэ обвинил меня в том, что я плохая мать, и окончательно взял воспитание Анжелы в свои руки. Сколько мы из-за этого ссорились! Он так баловал ее, потакал ей. Бывало, прикрикнешь на нее, маленькую, или отругаешь — за дело, между прочим! — она в рев. «А папа разрешает!» Ну как так можно ребенка воспитывать? Я боялась, что из нее вообще чудовище вырастет. Слава богу, обошлось…

Анжела росла, а у нас с Анрэ ничего не ладилось. Я и так оденусь, и сяк разденусь, ухаживала за собой, соблазняла его, а он все отнекивается — на работе, видите ли, вымотался, устал, не хочу. Затаскивала его в койку чуть не силой, вспоминать и смешно, и горько. Он вроде и пытается меня уважить, а ничего не получается… Сколько я ни билась, какие только фокусы в постели ни выделывала — все напрасно.

Сначала решила, что Анрэ завел себе любовницу. Мужчина он интересный, успехом у женщин пользовался всегда, даже и теперь на него многие заглядываются. Наняла частного детектива, и тот две недели ходил за моим мужем по пятам. И выяснилось, что никакой любовницы у Анрэ нет. Все рабочее время он проводил в своем банке, а если и отлучался куда-то, то действительно по делам, ну там на встречу с клиентом и тому подобное.

Когда детектив представил мне результаты слежки, я даже расстроилась. Лучше бы он и вправду завел кого-нибудь! А так получалось, что Анрэ задолго до того, как ему исполнилось пятьдесят, как мужчина вышел в тираж. И отныне мне придется жить монахиней — при живом-то муже.

Я и жила. Довольно долго, лет восемь, наверное. Не оставляла надежды, что все еще наладится, а пока удовлетворяла себя мастурбацией, как в юности. Но время шло, а в Анрэ ничего не менялось. Если не считать Анжелы, то, похоже, его вообще не интересовала ни одна женщина. Муж был занят только дочерью, работой и своей коллекцией картин. Даже рисование забросил. И кулинарию, хотя одно время страстно ею увлекался и неплохо готовил. А от меня совсем отдалился. Бывали дни, когда вообще он ни единым словом не перекидывался со мной.

Я пыталась сама наладить контакт, стала ходить с ним и Анжелой на прогулки, концерты, в музеи — и всегда чувствовала себя третьей лишней. Они общались вдвоем, а меня словно и не было рядом. У них были какие-то секреты, непонятные мне разговоры, темы, от которых я была далека. Я потаскалась с ними несколько месяцев и махнула рукой. Что поделаешь — насильно мил не будешь.

Тогда и решилась завести мужика на стороне. Но Лугано город маленький, все друг друга знают: куда пошла, с кем была, с кем спала… Пораскинув мозгами, решила отправиться в Васкону к своей подружке Эльзе, с которой была дружна еще с детства. Все ей рассказала, как на духу, поделилась своими бедами, поплакалась в жилетку. Подруга дала возможность высказаться, выслушала, наговорила об Анрэ гадостей, признавшись, что всегда испытывала к нему отвращение, рассказала о своих приключениях и пообещала познакомить с одним приятелем.

«Парень он отличный, хоть куда — высокий красивый блондин. Знаю, ты любишь блондинов! Правда, моложе нас лет на десять, но это как раз то, что тебе надо! Я сама с ним еще ни разу не спала, не сложилось как-то, но кто попробовал, говорят — в постели он, как тигр!»

Эльза оказалась права — он и впрямь был настоящим тигром, причем всегда голодным: набрасывался на меня, лишь только я входила в его квартиру. Бывало, что я иногда и не успевала пройти дальше прихожей — он прямо в коридоре стягивал с меня свитер, блузку, валил на пол, задирал юбку, стаскивал трусики. Все происходило на полу, в темноте и в тесноте, но ему, да и мне тоже, это нравилось, возбуждало… Мы все время что-то придумывали. Уезжали за город ночью, останавливались на шоссе — мимо проносились машины, освещали фарами, а мы занимались этим (у меня язык не поворачивается назвать это любовью), скулили, как животные, кусали друг друга и кричали, как орангутанги. Затем спускались к озеру, купались голышом и снова занимались сексом, доводя себя до исступления.

Наш бурный роман длился три месяца, а потом закончился так же неожиданно, как и начался. Я уже и не помню, как звали того тигра, что-то итальянское. Мы с ним почти не разговаривали… Как-то я попросила у него закурить — оказалось, он не курит. А я и не заметила.

Надо ли вспоминать об этом? Не стоит, наверное. Но ведь было!