Украденное счастье

Сегодня Софи опять сообщила мне, что все еще не беременна. Это уже начинает беспокоить меня. Вот уже полгода мы регулярно и интенсивно занимаемся сексом, не пользуясь контрацептивами, — и никакого результата. Помнится, Наташа забеременела сразу же, в первую нашу встречу… А Софи, как мне кажется, относится к проблеме излишне легкомысленно, не понимает или не хочет понимать ее серьезности.

3 июля 1966 года

Что-то гложет меня. Нельзя же вот так прожить всю жизнь! Все нормально, все отлично, жена-красавица, муж — под стать ей. Но каждый день все одно и то же! Кому это не наскучит? Мне, похоже, уже наскучило. Хочется чего-то такого… Какого-то беспорядка. Я не знаю чего… Хотя знаю, чего мне не хватает: интересных разговоров, как бывало с Наташей. Софи все-таки примитивна, кроме еды, тряпок и сплетен, ее почти ничего не интересует. Хочется уехать куда-то. И не взять с собой жену! Чтобы вдали соскучиться по ней, да так, чтобы коленки дрожали и руки не слушались.

14 декабря 1966 года

После свадьбы прошло уже больше года, а детей у нас все еще нет. Мы начали ссориться. Вчера, например, Софи была мной недовольна, и боюсь, что причина нашей размолвки не уснула вместе с нами.

Я приехал с работы поздно и здорово устал. Она захотела заняться сексом сразу после ужина, но я отказался. Софи вроде бы смирилась, но, когда мы легли спать, положила руку на свое любимое место и стала его поглаживать. Однако мне все еще не хотелось.

— Дорогая, я устал и хочу спать, — сказал я. Софи, будто и не слыша, продолжала свое занятие.

Я снова сказал, стараясь не выдать раздражения, что у меня нет сил, и предложил перенести это на завтра. А она обиделась.

— Почему-то раньше у тебя всегда были силы. И тебе всегда хотелось. Помнишь? Бывало, стоит до тебя только дотронуться, ты тут же загораешься и набрасываешься на меня.

— У меня проблемы на работе, ты же знаешь. Я тебе все время о них рассказываю, — сказал я. — Да еще сейчас, перед Рождеством, везде и во всем такая суматоха…

— Вот ты всегда так… — заныла она. — То проблемы, то ты устал, то ты не в духе, то тебе не хочется… А потом обижаешься на меня, что я не беременею.

— Ну, знаешь, Софи! — возмутился я. — Мы бываем близки не реже раза в неделю. Думаю, этого вполне достаточно…

Я имел в виду — достаточно для того, чтобы зачать ребенка. Но она поняла меня по-своему и вспылила:

— Откуда ты знаешь, что мне достаточно, а что нет?!

Тебе вообще нет никакого дела до меня! Я уже поняла, что ты меня больше не любишь!

И дальше все продолжалось в том же духе — слезы, обвинения, опять слезы… К полуночи мы кое-как помирились, но, как мне кажется, это не надолго.

6 апреля 1967 года

По-моему, Софи делает все еще хуже. Она теперь совсем не отпускает меня от себя. Отправляюсь в деловую поездку — она со мной. Иду на переговоры — она снова со мной. Она уже стала меня раздражать. Это я говорю в дневнике, не для всех, а лишь для себя. На людях я стараюсь держать себя в руках, делать вид, что все так и должно быть. Все-таки она моя жена.

23 августа 1967 года

У меня началось что-то вроде апатии. Ничто не интересует, ничто не радует, не хочется работать, не хочется идти в отпуск. И меньше всего хочется возвращаться каждый вечер домой. Родной дом, где я родился и вырос, вдруг начал казаться неприветливым и чужим. Хожу по комнатам, лестницам, выхожу на веранду или в сад, а в голове крутится одно — неужели эти стены никогда больше не услышат детского смеха? Неужели по этим ступеням не будут бегать резвые ножки моей дочурки? От подобных мыслей хочется выть…

30 ноября 1967 года

Наконец-то! Наконец-то это случилось! Пишу, а у самого руки дрожат от волнения. Софи беременна! Когда она сообщила эту новость, я готов был задушить ее в объятиях. До сих пор боюсь поверить… Господи, как я счастлив!

Уже четвертый час утра. Софи давно спит, а я так и не сумел сомкнуть глаз. Тихонько, чтобы ее не разбудить, поднялся, прошел в кабинет и теперь пишу вот эти строки. Неужели небеса все-таки услышали мои молитвы? Все эти годы после смерти Танюшки и расставания с Наташей я только и делал, что грезил… нет, не о новой любви, а о дочери.