Украденное счастье

— Вла-ди-мир, — нараспев повторила Анжела, точно пробуя имя на вкус. И оно ей явно понравилось. — Вла-ди-мир… А что это значит?

— Ну, если переводить буквально, то «властелин мира».

— Ого! Вот прямо всего мира?

— Получается так.

— А как ваша фамилия?

— Яковлевский.

— Вы поляк?

— Я русский. Родился и вырос в России. Но при этом во мне одна четверть французской крови и одна — польской. Так что вам заказать?

— Чашку капучино и малиновый десерт со взбитыми сливками. Обожаю сладкое! Знаю, что это вредно и для здоровья, и для фигуры, но ничего не могу с собой поделать…

— Моя мама говорила, что любовь к сладкому — признак доброй души.

— Правда? Я не знала. — Анжеле вдруг вспомнился отец, который терпеть не мог сладкого.

— И как же вас, русско-польского француза, занесло в Швейцарию? — шутливо спросила она, когда официантка отошла от их столика.

— У меня здесь живет троюродный дед. В Берне. Ему уже за девяносто, он одинок, у него больше не осталось никого из родных. Он разыскал меня, уговорил приехать — и вот я теперь здесь живу.

— Я слышала, что из России не так-то просто выехать.

— Это в прошлом. Сейчас там перестройка.

— Пе-ре-строй-ка…

— Именно так.

— Да… Я слышала об этой самой пе-ре-строй-ка, папины знакомые художники из России что-то такое рассказывали. Недавно приезжал из Москвы Жора Плоцков-Колонус, русский Тулуз-Лотрек…

— Не знаю такого художника.

— Ну как же вы не слышали! Он выставлялся в Париже, в Лондоне, Вене, у нас в Швейцарии… Он нам рассказывал о митингах, о вашем Гордачеве…

Владимир расхохотался.

— Я что-то неправильно сказала? — смутилась девушка.

— Немного не так произнесли фамилию. Но по смыслу очень точно!

— И по телевизору я видела этого вашего Гордачева. У него родимое пятно вот на этом месте. — Анжела провела рукой по лбу. — Вот здесь!

— Только не показывайте на себе, — попросил Владимир.

— Почему?

— Плохая примета.

— Вы тоже верите в приметы, — улыбнулась она. — Прямо как Жора. Тот, чуть что, сразу ищет что-нибудь деревянное, чтобы об это постучать, и приговаривает так смешно: «Тьфу-тьфу-тьфу, не сглазить!» Папа сказал, что все русские ужасно суеверны.

Владимир пожал плечами.

— Возможно, в этом ваш отец прав.

— И не только в этом! — с гордостью проговорила Анжела. — Мой папа прав всегда и во всем. Ну, почти…

Отрывки из дневника Анрэ Орелли

20 января 1970 года

Сегодня впервые после долгой и пасмурной зимы выглянуло солнце. Я поднес моего ангелочка к окну. «Гляди, там солнышко, — сказал я. — На улице солнышко, и на руках у меня солнышко. Получается, у меня два солнышка». Не знаю уж, что поняла моя девочка, но она радостно засмеялась. Я залюбовался ею. У нее совсем белые волосики, восхитительно нежная кожа и карие глазки. Да-да, карие, моя теща Тереза оказалась права — они действительно потемнели. Точь-в-точь такие веселые темные глаза с искоркой были у моей мамы… И еще — у Наташи.

13 ноября 1973 года

На днях меня в банке посетил старый знакомец Иоганн Лансель. Сначала мы поболтали о делах — он занимается рекламой. Несколько его предложений меня заинтересовали, я обещал подумать. А потом он увидел у меня на столе фотографию Анжелы.

— Какая у тебя прелестная дочка! Хочешь, снимем ее для рекламного плаката? У нас сейчас как раз запланирован такой.

— А что там будет?

— Сюжет такой: маленькая девочка держит на коленях старую, потрепанную книгу. Улавливаешь мысль — книге несколько веков, она из далекого-далекого прошлого, и рядом ребенок — как символ будущего. — Лансель был ужасно доволен своей идеей.

Я живо представил себе эту фотографию: фолиант тяжелый, еле умещается на детских коленках; маленькие ручки Анжелы переворачивают истлевшую страницу, глаза устремлены вдаль, в будущее. Здорово!

Я согласился, и сегодня мы с моим ангелочком были на съемках в фотомастерской на Виа Нисса. Нас встретил старый фотограф. В очках, с длинными волосами, он был точь-в-точь как волшебник из сказки Андерсена, как сказала про него Анжела. Он улыбался, шутил, говорил всякую чепуху, чем привел малышку в восторг. Съемки проходили весело. Сделали уйму снимков: Анжела анфас, Анжела в профиль, Анжела читает старую книгу. Если из задумки с рекламой ничего не выйдет, по крайней мере, у меня будет подборка отличных фотографий моей крохи.

24 ноября 1973 года

Звонил Лансель, очень извинялся, но сказал, что фотографии Анжелы не подошли заказчику. Тот сказал, что потребуется другая модель: девочка прелестна, но она выглядит очень серьезно, а им нужна проказница, для которой книга — развлечение на минутку.

Услышав это, я ничуть не расстроился, скорее даже обрадовался. Как говорила Наташа, все, что ни делается, — к лучшему. Меньше всего я хотел бы, чтобы Анжела становилась моделью. Не дай бог моему ангелочку попасть в этот мир зависти, интриг и разврата! Нет уж, только через мой труп. Ее ждет в жизни что-то совсем другое… Вообще я еще не очень уверенно представляю себе ее будущее, но четко знаю одно — моя девочка всегда будет со мной.

10мая 1979 года