Украденное счастье

— Дай Бог, чтобы ты никогда не узнал, что это означает, сынок! — промолвила Лейла, задыхаясь от слез.

Наступившее утро было самым безрадостным в жизни Таира. Юсуф велел Лейле идти вместе с другими женщинами туда, где стояли на якоре корабли чужестранцев, а мальчику приказал отправляться на рынок. Торговать собой днем было менее прибыльно, зато куда безопаснее, чем ночью. Тех женщин, что выходили на промысел при свете луны, нередко находили зарезанными и задушенными, а иной раз они вовсе исчезали неведомо куда.

Таир надеялся раздобыть побольше денег, чтобы матери не пришлось зарабатывать их тем ужасным и загадочным способом, о котором говорил Юсуф. При этом он совершенно не представлял, где взять восемь дирхемов.

Сначала мальчик попробовал просить милостыню, но ему никто не подавал. Тогда он пошел на рынок и принялся бродить между рядов, высматривая, не удастся ли что-то стащить. Ему были неведомы нравы и обычаи мира, в котором он находился, и он не знал ни единого способа заставить торговцев расстаться со своим добром.

Рынок гремел и бушевал, люди сновали, горланили, спорили, продавали и покупали, и каждый зорко следил за своим товаром. Запахи снеди кружили голову, вещи поражали разнообразием и красотой.

Таир заметил, как один из торговцев приподнялся и положил на подушку, на которой сидел, туго набитый кошелек, а потом вновь опустился на место. Перед ним высилась гора щедро сдобренных маслом, сыром и зеленью лепешек; у Таира потекли слюнки. Мальчик стоял и размышлял о том, как бы заставить торговца вновь подняться, а затем вытащить у него кошелек.

Пока он думал, к нему подошел мальчик лет десяти и с ходу спросил:

— Ты тоже заметил?

Таир попятился.

— Что?

— Не глупи. Кошелек.

— Да, но…

— Ты мальчик Юсуфа?

— Я сам по себе! — огрызнулся Таир.

— В этом городе нет никого, кто был бы сам по себе, — сказал парнишка и спросил: — Как тебя зовут?

— Таир.

— Меня — Имад. Я знаю, как украсть эти деньги.

Все произошло очень быстро и просто. Таир подошел к торговцу; совершенно не таясь, он взял верхнюю лепешку и принялся есть.

— Вкусно!

Глаза торговца забегали.

— Да, только придется заплатить.

— Я заплачу, — ответил мальчик и протянул руку за второй лепешкой.

Торговец побагровел. Он приподнялся, чтобы схватить наглеца; в тот же миг Имад схватил лежавший на подушке кошелек и бросился бежать. Таир — тоже, только в другую сторону.

— Воры! Держите воров! — завопил торговец, однако поймать ловко шнырявших в толпе мальчишек было не так-то легко.

Через четверть часа Таир и Имад встретились в укромном уголке базара, чтобы поделить добычу. Старший отсчитал пять дирхемов и дал младшему.

— Мне нужно еще три, — сказал Таир, — чтобы заплатить за себя и маму.

— Твоя мать тоже что-нибудь принесет. В гавани полно торговых судов, женщины неплохо зарабатывают, продавая себя морякам.

Таир нахмурился.

— Я не хочу, чтобы она занималась грязными делами.

— Раз уж она попала в руки Юсуфа, ей придется это делать.

— Правда, что, однажды угодив в этот мир, из него невозможно выбраться? — спросил мальчик и затаил дыхание в ожидании ответа.

Имад вздохнул.

— Правда. Где бы ты ни очутился, этот мир станет тебя преследовать. Пойдет по пятам. Умные люди называют это судьбой. Если ее не принять, она превратится в проклятие. Так что лучше смирись и делай то, что велит Юсуф.

— Ты поделил неправильно, — сказал Таир, заглянув в кошелек.

— Ты имеешь в виду, что не поровну? Конечно. Ведь это я придумал, как завладеть кошельком, а ты мне помогал. Вообще-то, нам редко удается украсть деньги, этим в основном занимаются взрослые. А мы… Стащишь лепешку — и доволен. Если тебе в первый же раз удалось раздобыть кошелек, это хороший знак, стало быть, дело пойдет. Ладно, вот тебе еще три — за то, что принес мне удачу!

— А если в какой-то день я не смогу заплатить Юсуфу три дирхема, что тогда будет?

— Ничего. Останешься должен, вот и все. Мы все ему должны.

— Он сказал, что попользуется мной. Я не знаю, о чем он говорил, но мне страшно.

— А ты не давайся, — посоветовал Имад. — Беги от него, а если поймает, царапайся, кусайся. В конце концов он поймет, что тебя так просто не взять, и оставит в покое. Ты должен служить Юсуфу, но ни в коем случае не становись его игрушкой. Иначе тебе конец.

— А ты как попал в трущобы? У тебя есть родители? — спросил Таир.

— Я всегда здесь жил, — беспечно ответил мальчик. — Моя мать зарабатывает на жизнь так же, как и другие женщины Юсуфа. А отца я никогда не знал.

Таир хотел вернуться туда, где отныне был его «дом», но Имад сказал, что еще рано. Они отправились бродить по Багдаду. Мальчик показал новому приятелю плавучий мост, соединявший правую и левую стороны города, так называемый Круглый город, в котором находился дворец правителя и попасть в который простому народу не было никакой возможности. Этот «город в городе» был опоясан тройным кольцом крепостных стен, сложенных из кирпича-сырца, и окружен наполненным водой рвом.