Украденное счастье (СИ)

Леди Сьюзен поднялась и прошлась по комнате. Она не была в восторге от поведения сына, но не сомневалась в его чувствах к этой молодой женщине.

— Я не оправдываю сына, мисс Элизабет. Он сильно изменился за эти годы. Что бы он ни совершил, он считал, что имеет на это право. Я прошу у вас прощения за него. Вы вернули мне сына, и я признательна вам за это.

— Едва ли в этом есть моя заслуга, леди Сьюзен. Возможно, Джек прав, я не должна была брать кольцо с собой, но ведь только так вы могли мне поверить.

— И я хочу вам верить, мисс Элизабет. Но у моего сына есть причины сомневаться, и я понимаю его. Я ничем не хочу вас оскорбить, – поспешно добавила леди Сьюзен, – но мой сын имеет право знать правду. И я тоже хочу разобраться в произошедшем.

Элиза вежливо молчала, робея перед леди Сьюзен.

— Поверьте, я знаю каково скрывать правду и лгать. Я допускаю, что вы идёте на это ради своего ребёнка. И прекрасно представляю ваш страх и сомнения. Но думали вы о том, что и Джон мог испытывать тот же страх? Нет, не тот трусливый страх соблазнителей, которые бросают своих несчастных любовниц. А страх любящего мужчины. Я не верю, что мой сын был бы способен на подобную подлость.

Сьюзен не дождалась взгляда Элизы и продолжила.

— Мне известно о другом мужчине и понятны сомнения сына. Вы можете быть уверены, мисс Элизабет, что никакой другой мужчина не может быть отцом вашего ребёнка?

— Андре никогда не был моим любовником! – посмела возразить Элиза. – Чем мне поклясться, чтобы Джек поверил мне? Своей жизнью? Жизнью ребёнка?

Сьюзен вздохнула.

— Я поговорю с сыном. А вам следует отдохнуть, мисс Элизабет.

Элиза не знала причин не следовать совету.  А леди Сьюзен столкнулась за дверью с сыном и, не зная, сердиться или удивляться, кивком головы позвала за собой.

Смысла откладывать разговор она не видела. Джек словно по привычке налил стакан виски, повертел его в руках и отставил. Сьюзен задумчиво посматривала на сына.

— Подслушивал? – коснулась она его плеча, попыталась улыбнуться.

Не ответив, Джек раскурил сигару. Леди Сьюзен отмахнулась от табачного дыма.

— Услышал то, что хотел знать?

— Возможно, – словно нехотя откликнулся Джек.

— Тогда, может, поговоришь с ней?

— Нет! – решительно повёл головой молодой мужчина.

— И почему же? – допытывалась Сьюзен. – Чего ты боишься?

По мрачному выражению лица сына леди Сьюзен поняла, что угадала.

— Но ведь тебе придётся с ней поговорить!

— Я не могу! – взорвался Джек. – Иначе я наговорю ужасных вещей, о которых буду сожалеть! И которых она мне не простит!

— Тогда что ты намерен делать?

— Если бы я только знал, что делать!

— Ты любишь её, Джонни? – заново спросила Сьюзен.

Джек помолчал, но ответил без сомнений

— Да!

— Значит, ты знаешь, как поступить! – рассудила леди Сьюзен. – И не заставишь меня стыдиться тебя.

Джек остался докуривать сигару в одиночестве.

* * *

Джек не сразу решился поговорить с Элизой. Но одной бессонной ночи, полной новых сомнений ему хватило, чтобы начать утром разговор.

Элиза, найдя в себе силы подняться с постели с утра, ходила по комнате в пеньюаре и расчёсывала волосы. Джек бесцеремонно раскрыл дверь, чуть задержался на пороге, оценивая ситуацию, и шагнул внутрь.

— Как вы себя чувствуете, мадам? Вам лучше или это упрямство вытолкнуло вас из постели? – поинтересовался он с видимым безразличием.

Присутствие Джека лишило девушку остатков сил и самообладания. Ослабевшие ноги не держали её. Чтобы не упасть, она присела на край постели.

— А с каких пор вас так заботит моё самочувствие, граф? – вскинула она с упомянутым упрямством подбородок и пожалела, что посмотрела в этот момент на Джека, приблизившегося к ней. Во взгляде мужчины не было ни тепла, ни нежности.

— Вас не учили стучаться в комнату к леди?

— Это мой дом, мадам, – возразил ей Джек, – а вы не леди!

Элиза стерпела оскорбление, чувствуя, что отчасти заслужила его.

— Но я пришёл не препираться с вами, – вдруг сказал Джек.

У Элизы замерло сердце от волнения.

— Достанет ли у вас сил оказать нам любезность и выйти к завтраку?

Ноги предательски дрожали, от волнения её начало подташнивать, и Элизе показалась стыдной её слабость, в которой она не хотела признаваться.

— Боюсь, завтрак в вашем присутствии вызовет во мне лишь отвращение и тошноту! Едва ли это прибавит нам всем аппетита за столом!

— В таком случае завтрак вам принесут сюда.

— Уж не вы ли сам, граф? – усмехнулась девушка.

— Для этого есть слуги, – оскалился Джек. – А вам доставило бы это удовольствие? – вдруг спросил он, с затаившейся надеждой.

— Скорее лишило бы аппетита! – отрезала девушка.

— Тогда не буду подвергать опасности ваш аппетит, мадам. Вам скоро принесут завтрак. А наш разговор мы ещё продолжим! – то ли предупредил, то ли пригрозил Джек и вышел.

Едва за ним закрылась дверь, как Элиза согнулась над ночной вазой в приступе тошноты. Снова обессиленная и беспомощная, она залезла под одеяло. Но когда Жан принёс бульон и хлеб, заставила себя поесть. И снова уснула.

* * *