Украденное сердце

Губы так не вовремя укололо, вынуждая заново ощутить касание губ Дивия, и показалось, что в этот самый миг Ветрия видит, что творится в голове её. Краска мгновенно проступила на лице Зариславы. И от стыда не знала куда себя и деть. Хорошо, что света от лучины не хватало, и матушка не смогла толком разглядеть нерадивую дочь. Вот же, ничего не скроешь от неё, всё зрит насквозь.

– Ну что ты, матушка. Нет, венок никто не надевал. И через костёр ни с кем не прыгала, – Зарислава выдохнула и призналась. – Дивий, опять ждал у калитки…

Ветрия только всплеснула руками, закатив глаза, но ничего не сказала, не стала допытывать да вызнавать. И Зарислава за то была благодарна ей.

Встряхнув волосами, она откупорила крышку туеска. Пустую горницу, тут же озарило свечение огневиц, затлели они будто угли в очаге, заиграли переливы по стенам и бревенчатому потолку.

– Вот же самоцветы дивные, – восхитилась Зрислава.

Ветрия склонилась над травами, глаза волхвы сразу оживились огнём. Матушка одобрительно покачала головой.

– Сильная нынче земля… Ну что ж, теперь спокойна я, с лёгким сердцем отпускаю. Не сомневаюсь, поможешь ты Радмиле вернуть жениха, – улыбнулась Ветрия, погладив Зариславу по плечу. – Теперь пора в путь-дорожку собираться, кмети княжны у перелеска тебя ждут, спрятались подальше от глаз людей, чтоб не пугать.

– Если бы Дивий их видел, точно бы не отпустил меня, – сорвалось с губ Зариславы.

Ветрия долгим взглядом поглядела на дочь.

– Ты так не хочешь замуж? Видно и правда, не дождусь от тебя внуков. Помру и не увижу.

Зарислава содрогнулась, но промолчала, прикрыла крышку и прошла к сундуку. Разговор на том был окончен. Пока доставала платья, одни простые, другие понаряднее, с вышивкой – всё же на людях будет, и пояса с очельями выбирала разные, Ветрия завернула свежевыпеченный хлеб в рушник, насыпала в мешочек соли, сложила в суму. Выставила на стол горшок с кашей ячменной, разлила в плошки ароматного ягодного отвара.

Зарислава тем временем, свернув выбранную одежду в мешок заплечный, всё думала о предстоящем пути. Духи помогут в дороге, опасность всякую отведут, лес травницу не пугал, а вот что её может поджидать за стенами крепости, девица боялась думать. Быть может, там опаснее, нежели в самой глухой чащобе?

Собрав необходимые в пути вещи, Зарислава переоделась в шерстяное платье, подвязав пояс козьей шкурой. К утру будет прохладно, а ехать придётся без остановки всю ночь. Волосы она по обыкновению не заплела в косу, но очелье с витиеватыми обережными подвесками формы солнца с лучами подвязала. Потом прошла к столу, присела на лавку, взяв в руку деревянную ложку, запустила её в кашу, щедро сдобренную маслом.

Ветрия, наблюдавшая за ней со стороны, вдруг призналась, беспокойно оглядев девицу:

– Боязно мне тебя одну отправлять.

Зарислава, прожевав кашу, легонько коснулась сухой руки Ветрии.

– Не волнуйся, матушка, всё будет со мной хорошо. Право, я же многое от тебя переняла, обижать себя не позволю, не пропаду. Буду осторожной.

Волхва притихла, но к еде не притрагивалась, всё смотрела на Зариславу, и тревога гуляла в её ясных глазах.

– Ты у меня настоящая умница, Боги мне послали сокровище, – волхва замолкла, нахмурилась. – Не хотела тебе говорить, да нужно.

Зарислава опустила ложку в кашу, насторожилась, внимательно оглядела матушку. Никогда она раньше не слышала от старухи такого признания.

– Я вечерком-то, после того, как уехала княжна, резы⁶ разбросила.

– И что же показали они?

– Силу тёмную показали, судьба Вагнары связана с колдуном, не простым, а что есть не человеком, начало его звериное.

Зарислва долго посмотрела на волхву, обдумывая сказанное.

– Ты уж будь с девкой этой осторожнее, на глаза не попадайся, пускай Радмила всё и решает, а ты не влезай, в стороне будь, тихо дела свои совершай, и пусть о том, что ты травница, что помогаешь княжне, никто не знает.

– Не оборотень ли? – спросила Зарислава, а у самой холодок побежал по спине.

Слыхивала она, что жил в лесах народ племени древнего, умели они в животных разных перекидываться, кто волком, кто медведем.

– Не знаю, дочка. Не могу ответ точный дать. Защита на том человеке. Так что гляди внимательней. Коли колдун почует силу, попытается отнять её.

Зарислава опустила взгляд и зачерпнула каши, впрочем, есть ей уже и перехотелось.

Волхва поднялась со своего места, пошарила по верхней полке, сняла короб деревянный, открыла, извлекла небольшую резную деревянную фигурку, вложила в руки дочери, заглянула в глаза, проговорила вкрадчиво:

– Пусть оберегает тебя от чёрного глаза и беды. Носи его всюду.

На ладонях Зариславы лежал деревянный потёртый временем Бог Чур. Тот самый, который передавался из рода в род по женской стороне. Травница сжала его, к груди поднесла.

– Всё сделаю, как говоришь.

– А я буду молить Богиню беречь тебя.

Зарислава, дабы не тянуть время – всё меньше нравилось ей согласие помочь княжне, поднялась, подхватила вещи. Вместе с волхвой вышли на порог. Здесь травница повернулась к матушке.

– Не провожай меня дальше, – попросила она.