Украденные ночи

Я уезжаю. Я не прощаюсь с вами, так как знаю, что вы станете разубеждать меня, уговаривая остаться. Вы очень добры, но я не могу этого сделать. В трудную минуту вы протянули мне руку помощи, но теперь я твердо стою на ногах и должна вас покинуть. Я очень благодарна вам за понимание и снисходительность. Когда у меня появится постоянный адрес, я сразу вам его перешлю на тот случай, если вам захочется мне написать.

С любовью, Селия».

Я не верила своим глазам. Вот так взять и уехать! Но почему? Я знала: тетя Марта настаивала на том, что она должна остаться. Но даже тетя Марта не смогла бы заставить Селию остаться против ее желания. Правда, Селия была из той породы людей, которые не умеют отказывать людям, если их о чем-то очень просят. Ей было бы слишком трудно твердо сказать «нет», поэтому она и избрала такой способ.

Тетя Марта была потрясена. Я никогда не видела ее такой растерянной. Я окончательно убедилась в том, что она возлагала большие надежды на Селию в связи с возможным возвращением моего отца.

— Она даже не оставила адреса… — протянула тетя Мабель.

— Мы не можем с ней связаться… при всем нашем желании. А мне она казалась такой здравомыслящей девушкой! — сокрушенно кивнула тетя Марта.

Тетя Марта терпеть не могла, когда ее планы рушились. Впервые за все время знакомства с Селией она не на шутку на нее разозлилась.

— Тетя Марта, для нее это была работа… Она зарабатывала себе на жизнь, — вступилась я за Селию. — А когда она получила наследство, эта необходимость отпала.

— Мы обращались с ней как с членом семьи! Мы даже были готовы…

Я отвернулась, пытаясь скрыть улыбку. Так, значит, она и в самом деле собиралась женить моего отца на Селии! Ее изобретательность поистине не знает границ! Затем я вспомнила ту ночь в комнате мамы — распахнутое окно и залитый водой камин.

«Нет! — сказала я себе. — Этого не может быть!»

Это было очень странное лето. Я сильно скучала по Селии и все чаще оказывалась в обществе девушек Кэннон, неутомимых тружениц на благо церкви. Помощника священника еще не поймали в силки брака, но, по мнению тети Марты, его холостяцкие дни были сочтены, хотя она понятия не имела, как он собирается содержать жену.

Я привела тете Марте очевидный факт, мол это касается только его и избранной им мисс Кэннон.

— А малышка Эффи ничего, — задумчиво произнесла она, и я поняла, что Эффи вполне может занять место, освободившееся после бегства Селии. Ведь мой отец действительно собрался нанести нам визит.

Он написал, что приедет в октябре. К этому времени летний муссон, с которым было сопряжено очень много работ на плантации, подойдет к концу. Возможно, отца будет сопровождать его сосед, Клинтон Шоу, направляющийся по торговым делам в Лондон. Отец также собирался пройти медицинское обследование, рекомендованное ему доктором в Канди. Однако главным мотивом поездки была встреча со мной.

Жить в предвкушении этого события стало намного интереснее. Это помогло мне справиться с чувством потери сначала мамы, а затем Селии.

Меня очень забавляло внимание, которое тетки начали оказывать Эффи Кэннон. Ее то и дело приглашали к обеду или к чаю и рассказывали ей о Цейлоне и о плантации моего отца, как будто готовя к встрече с ним.

— Одно время мы выращивали кофе, — вещала тетя Марта, — но затем перешли на чай. Насколько я знаю, это прекрасная страна, и наш долг всеми силами способствовать ее процветанию. Ведь это одна из жемчужин британской короны, знаете ли.

Эффи слушала, демонстрируя подобающее случаю внимание, нисколько не догадываясь об истинных намерениях тети Марты. В канун праздника урожая она объявила о своей помолвке с помощником священника, окончательно истощив терпение бедной тети Марты.

— Глупая девчонка! — кипела она. — Не знаю, как они будут существовать на нищенское жалованье помощника священника?

— Лишь бы они это знали, тетя, — урезонивала я ее.

— Ты опять дерзишь, Сэйра. Развязность не красит девушку. Впрочем, ты всегда была такой… с самого начала. Когда твой отец приедет домой, мы начнем приглашать к себе гостей…

Я поняла, что она опять думает о жене для отца, и это навело меня на мысль о том, что рано или поздно я тоже стану объектом ее интриг и происков.

Порой я задавалась вопросом — каково это, всю свою жизнь прожить в Грейндже? Случись это со мной, стану ли я такой же, как мои тетки? Будут ли меня точно так же волновать вопросы соблюдения приличий, стану ли я совать нос в дела окружающих, пламенно переживать из-за такой ерунды, как ожерелье Ашингтонов?

«Нет, это невозможно! — отвечала я. — Я на все это неспособна».

В глубине души я верила в то, что, когда отец вернется на Цейлон, я уеду с ним.