Украденные ночи

Мы вернулись в бальную залу порознь. Она осталась в гардеробной, а я поспешила вниз, поскольку, услышав первые аккорды котильона, вспомнила, что меня ожидает партнер.

Прошло, должно быть, с полчаса, когда сэр Уильям Карстэрс предложил мне прогуляться по саду.

— Пойдемте, подышим воздухом, — предложил он. — Тут стало очень жарко.

Мы вышли и расположились на бамбуковой скамье под кустом рододендрона. В Англии я никогда не видела таких высоких и пышных рододендронов. Сэр Уильям немного рассказал мне о своей работе и о том, как он до приезда на Цейлон работал в Англии адвокатом. Еще в Англии он пристрастился наблюдать за птицами и, попав на Цейлон, вернулся к своему хобби. Он принялся рассказывать мне о совах и о странной птичке, издававшей такой зловещий крик, что местные жители прозвали ее дьявольской птицей.

— Здесь, на Цейлоне, водятся нектарницы, золотые иволги, длиннохвостые попугаи… — увлеченно говорил он, — но болотные птицы здесь поистине изобилуют. Тут можно увидеть и цаплю, и аиста, и колпицу.

Я заверила его, что обязательно воспользуюсь первой же возможностью понаблюдать за птицами, и вдруг до нас донесся шепот. Должно быть, совсем рядом была еще одна скамейка, скрытая от нас густыми ветвями рододендрона.

Кто-то произнес свистящим шепотом, но очень отчетливо:

— Вы полагаете, что Клития Блэндфорд ее пригласила? Ну конечно же, она этого ни за что не сделала бы.

Голос принадлежал миссис Гленденнинг.

Ее собеседница что-то пробормотала, а миссис Гленденнинг продолжала:

— Ну конечно, она явилась без приглашения. Я в этом нисколько не сомневаюсь. В конце концов, он вынудил нас всех ее принять, и я полагаю, что даже теперь, когда здесь присутствует его жена, она все еще имеет некоторый вес.

— На песках можно увидеть фламинго, — произнес сэр Уильям, повысив голос.

Я подумала, что он так увлекся своими птицами, что даже не услышал донесшихся до нас обрывков разговора.

— Мне никогда не нравилось, как он бравирует своими любовницами, — продолжала миссис Гленденнинг. — Но эта всех затмила… Настоящая maîtress en titre, как говорят французы. Но мы же не французы, моя дорогая Эмма. Конечно, Клинтон Шоу обладает здесь таким влиянием, что позволяет себе вести себя, как ему вздумается, но теперь, когда он вернулся с женой, мы имеем право ожидать соблюдения приличий.

— В глубине острова, — гнул свое сэр Уильям, — водятся чирки и утки.

Я больше не могла там оставаться и встала со скамейки. Встретившись глазами с сэром Уильямом, я заподозрила, что он тоже слышал разговор дам за кустом, но, будучи добросердечным человеком, сделал вид, что увлечен нашей беседой и не замечает происходящего вокруг.

И тут мне пришло в голову, что все присутствующие наблюдают за Анулой, которая раньше была его любовницей. У нее есть дом на плантации и средства к существованию. Все это ей, разумеется, предоставил Клинтон. И когда в честь его жены устроили бал, она тоже на него пришла. Он мог запретить ей появляться здесь, но он этого не сделал. Вместо этого он с ней танцевал и всячески демонстрировал ей свое расположение.

Какой же я была дурой, рассчитывая на то, что наши с ним отношения могут потеплеть.

Мы вернулись в залу. Я механически двигала ногами и руками, танцевала, разговаривала. Я видела, как Клинтон танцует с Анулой, и меня охватывала бессильная ярость и тоска.

— С тобой все в порядке? — прошептала Клития.

— Что делает здесь эта женщина? — спросила я вместо ответа.

Я отметила про себя, что она мгновенно поняла, кого я имею в виду.

— Я ее не приглашала, — ответила она. — Она просто пришла.

— А ты всегда принимаешь людей, которых не приглашала?

— Мне показалось, так будет лучше.

Мы уехали только после полуночи. Я опять сидела рядом с Клинтоном, но чувствовала себя совершенно иначе.

— Ты устала, — произнес он, но на этот раз прозвучавшая в его голосе нежность не пробудила в моей душе ничего, кроме клокочущей ненависти.

Однако я знала, что смогу дать волю гневу, только когда мы останемся наедине. Тогда уж я дам ему выход и покажу, что больше не потерплю унижений.

Четверо гостей собирались провести ночь под нашей крышей, потому что они жили слишком далеко. Дома я занялась гостями, и прошло какое-то время, прежде чем я осталась наедине с Клинтоном.

— Я хочу знать правду, — заявила я, пристально глядя ему в глаза.

— Что на тебя нашло? — удивился он.

— Эта женщина, Анула, кто она тебе?

— Очень близкий друг.

— Ты хочешь сказать… твоя любовница.

— У меня с ней особые отношения.

— Она носит блистательный титул maîtress en titre. Во всяком случае, так ее назвали сегодня вечером.

— В самом деле? Звучит солидно. Я уверен, ей бы это понравилось.

— Это не понравилось мне.

— Милая моя, чем тебе не угодила Анула?

— Я хочу знать все.