Украденные воспоминания

Отец ухаживал за мамой почти три года. Та была студенткой, а он реставратором — работал в Царском Селе. Заканчивал поздно и ехал к ее дому, чтобы только увидеть. Стоял под окнами, надеясь, что она выглянет. Если это происходило, то махал рукой, садился за руль и уезжал. А будущая жена, даже зная, что ухажер внизу, не спешила выглядывать, а уж тем более спускаться во двор. И вообще, за ней ухаживали и другие. Особенно был настойчив один из сокурсников — мастер спорта по бадминтону, высокий и стройный. Парень провожал ее домой и каждый раз лез целоваться. Однажды бадминтонист столкнулся с молодым реставратором, о котором был наслышан. Уверенный в своей физической подготовке, спортсмен полез драться и — получил очень даже неплохо. Мама рассказывала Наташе, что испугалась тогда, а главное, сразу поняла, за кого так волнуется. Будущий муж уложил соперника двумя ударами, причем по лицу не бил, хотя и предупредил, что в следующий раз все будет по-настоящему. После того случая бадминтонист как-то сам собой улетучился.

Предложение отец сделал утром того дня, когда объявили о смерти Брежнева. Вся страна напряглась в испуганном ожидании — что же дальше, как жить без мудрого руководства? А отец приехал и позвонил в дверь. Будущая жена выскочила на площадку, и реставратор пригласил ее в кафе. Там было пустынно и тихо, потому что запретили исполнять в общественных местах и передавать по радио эстрадную музыку. Отец взял бутылку шампанского. Буфетчица посмотрела на него косо и, несмотря на пустой зал, шепотом попросила не радоваться громко. И сама же испугалась своих слов. Пробка вылетела из горлышка почти беззвучно, и, разливая вино по бокалам, отец сказал:

— Кончится траур, поедем подавать заявление.

Ночью мать проскользнула в комнату Наташи.

— Заснуть не могу, — объяснила она, — все думаю, что будет, если ты уедешь туда жить.

— Станем летать друг к другу в гости.

Мать вздохнула и спросила:

— Ты хоть его любишь?

— Не знаю, — солгала Наташа. — Но за семь месяцев нашего знакомства он не совершил ничего такого, что вызывало бы у меня отвращение.

— Главное, чтобы не пил. — Опять вздохнула. — А все остальное можно стерпеть.

Джон Кеннеди Говард Хадсон даже на своей свадьбе выпил всего-навсего бокал шампанского. Когда гости орали «горько!», он целовал невесту осторожно, хотя и достаточно умело. Зал ресторана, рассчитанный на две с половиной сотни человек, едва ли был заполнен на треть: коллектив фонда в полном составе, несколько подруг Наташи по институту и школе, все с мужьями, разумеется. Присутствовали и десятка полтора сотрудников американского консульства, все в почти одинаковых серых костюмах и с голубыми галстуками.

Мама улыбалась и плакала, а вот отец сидел растерянный: накануне свадьбы Джон подарил будущему тестю внедорожник «Додж». Наташа смотрела на родителей, и ей было жалко их: маме уже за пятьдесят, отец старше ее на пять лет, но что они видели в жизни? Самая большая радость за годы супружества — получение квартиры, если не считать рождения дочери. Квартира небольшая, двухкомнатная, типовая. Отец, правда, постоянно что-то делал в ней, как мог, улучшал. Например, заменил обычные створки на старинные дубовые, те были приготовлены на выброс в одном из особняков, который ремонтировала его бригада. Он отреставрировал их, и теперь это не двери, а произведение искусства. Так же как и ореховые стеновые панели. Откуда-то отец притаскивал разбитую старинную мебель и долго возился с ней — в квартире вечно стоял невыветриваемый запах морилки, лака, старого дерева. Наташа так привыкла к нему, что этот «аромат» казался ей родным и приятным.

Когда Джон пришел знакомиться с родителями невесты, по его лицу было видно, как он удивился. Мистер Хадсон посмотрел на резную раму зеркала в прихожей, потрогал бронзовые ручки дверей и произнес:

— Странный вы народ, русские. Здесь отделка стоит, как вторая квартира, причем куда больших размеров.

А Наташе казался странным сам жених. И с каждым днем сближения с ним она все больше и больше не могла понять этого человека. Правда, и близости как таковой не было. Через неделю после того, как Джон сделал ей предложение, они отправились поужинать в ресторан, где сидели за столиком на двоих в углу зала. Благоухал огромный букет алых роз, радостно потрескивали свечи в бронзовом канделябре, а скрипач весь вечер исполнял им итальянские мелодии. Наташа не сомневалась, что после ужина Джон пригласит ее к себе. Так и случилось.

Когда выходили из зала, мистер Хадсон сказал как бы между прочим:

— Сейчас заедем ко мне: посмотришь, как я устроился в России и где тебе придется жить.

Она, конечно, изобразила радость, а сама подумала: сегодня случится то, что должно рано или поздно произойти. Мысленно Наташа уже была готова ко всему и поняла, что это произойдет именно сегодня, в тот момент, когда услышала приглашение на ужин.