Украденные воспоминания

Ульяна подняла глаза от чашки и поймала внимательный пронизывающий взгляд девушки. Она изучала ее, следила за ней, ничуть не смущаясь быть уличенной. Уголки тонких Светиных губ поползли вверх, как бы говоря «Заметила! Наконец-то ты заметила, что я за тобой наблюдаю».

Что дальше? — спросила себя Ульяна. Ей стало не по себе. Захотелось убежать куда-нибудь подальше от этой девицы, в данный момент слишком напоминающей маньяка. Ей ведь ничего не стоит взять кухонный нож или молоток для мяса и отправить Ульяну на тот свет, куда она сама чуть не угодила некоторое время назад. А может быть и ту страшную аварию тоже устроила Света? Может быть в том, что Ульяна потеряла память, виновата тоже она?! Она украла ее память, чтобы присвоить ее себе, как рано или поздно она присвоит себе Богдана!

— Что ты так смотришь на меня?! — нервно поинтересовалась Ульяна. Пытаясь отвлечься, она заглянула в свою чашку. Там плавали веточки, палочки и листики.

— Ничего, — откликнулась Света.

— Что это? — пробормотала Ульяна и пальцами выудила из своего чая какой-то маленький скрюченный корешок, поднесла его поближе к глазам, чтобы рассмотреть.

— Корень белой акации, — без единой эмоции откликнулась Света. В эту минуту Ульяне меньше всего на свете хотелось узнавать, что это такое, но она уже догадывалась. Она закашлялась, выплевывая то, что уже успела проглотить, но было поздно. Ее что-то разрывало изнутри. Ощущения были ужасные, как будто все ее органы пытались беспардонно вытащить наружу через горло. Ульяна не могла даже закричать, только сипела и выла, сползая на пол, с грохотом хватаясь за стол, как утопающий за соломинку. Она опрокинула чашку, и ей на лицо и на волосы полился сладко пахнущий мятой кипяток.

— Ульяна!!! — отдаленно как из-под воды донесся до нее отчаянный вопль Светы и чьи-то руки стали хвататься за нее и трясти за плечи. Домработница снова и снова повторяла ее имя, сама ловила воздух ртом так, будто тоже задыхается. Корчась на полу, Ульяна услышала, как хлопнула дверь кухни. По деревянному полу простучали шаги.

— Богдан Казимирович! — верещала где-то Света. — Ульяна… Ульяна! Она вдруг упала! Она задыхается! Сделайте что-нибудь!

Ульяна медленно начинала приходить в себя. Она мутно видела склоненные над собой лица и часто-часто хлопала ресницами, пытаясь вернуть изображению ясность. Она больше не испытывала страшной, разрывающей изнутри боли. До нее запоздало начало доходить, что все произошедшее — не более, чем ее разыгравшаяся фантазия.

Богдан поставил ее на ноги, порывисто обнял и увел в комнату, пока Света стала убирать со стола и пола разлитый чай. Ульяна чувствовала себя маленьким ребенком, которого вытерли большим махровым полотенцем и теперь переодевали в сухую одежду. Она сидела на краю кровати, по пояс раздетая, растерянная и слабо реагирующая на окружающую действительность. Она позволила одеть на себя чужой свитер. Сейчас она вообще позволила бы сделать с собой что угодно.

Богдан примостился рядом с ней, и устало помассировал виски, скрыты длинными растрепанными волосами.

— Что с тобой было? — спросил он. Голос у него был встревоженный.

Некоторое время Ульяна ломала голову, решая, рассказать ли ему о своих страхах или оставить это на потом. Или вообще никогда не говорить, лишний раз не доставляя ему неудобства своими глупыми фантазиями.

— Не знаю… — пролепетала она, — на меня что-то нашло… стало вдруг плохо очень.

— Голова? — предположил мужчина. Похоже, это было главным его страхом. Потому что во время аварии она получила очень серьезную травму, последствия которой они расхлебывали теперь.

А что, если она вылилась в патологию, в злокачественную опухоль? Страх сковывал движения и мысли. У нее было достаточно поводов для того, чтобы поверить в реальность этих страшных догадок, особенно учитывая то, как изменилось ее сознание после произошедшего. Амнезия была только одной из многочисленных проблем, казавшейся такой незначительной на фоне подступающего сумасшествия.

— Нет, — растерянно пробормотала Ульяна, — что-то другое.

Богдан тяжело вздохнул.

— Давай ты приляжешь? — предложил он. Девушка догадывалась, что спорить бессмысленно и покорно уползла вглубь кровати, с головой завернувшись в теплое одеяло.

— Богдан… — Ульяна с удивлением отметила, что называть его по имени очень непривычно, — скажи… а где прошло мое детство? Были там деревянный домик, яблочный сад и дикая мята…

— Нет, — не раздумывая ответил ее супруг и направился к двери, как будто избегая этой темы, — у тебя всегда было слабое здоровье и вы каждый год на каникулы ездили на море. Помнишь это?