Украденные заклинания

Рубин скатилась с его колен на ковер, настороженно застыв на четвереньках, прислушалась. Огненные волны тяжелых волос скользнули по обнаженному телу. Звук повторился.

– Как они пронюхали? – со злостью прошипела Рубин, встряхиваясь, как мокрый пес.

– Что за жуткий звук? – побледнел Сапфир, сильнее прижимая руки к ушам.

Рубин вскочила, оглядываясь. Схватила с вешалки зеленое платье, беспорядочно перебирая руками, спешно натянула его на голое тело. Звук повторился, еще более пронзительный. Сапфир закричал, из-под пальцев просочилась струйка крови.

– Прости, милый, – сквозь зубы ответила на его вопль Рубин. – Придется потерпеть. Зато тем, внизу, приходится гораздо хуже, уж поверь! Но они слишком быстро очухиваются…

Она поспешно метнулась к туалетному столику, вываливая в сумочку гизы из шкатулки, туда же полетела косметика, без разбора сметенная красавицей, и несколько денежных пачек.

– Рваные гизы! – прошипела Рубин, отбрасывая светлую гизу. – Если это оперативники Круга, через магический коридор нам не пройти. Раз они знают об этом месте, уже заблокировали все выходы…

Звук грянул в четвертый раз. Сапфир выл, катаясь по полу. Рубин бросила на него прощальный взгляд.

– Жаль, не срослось наше сотрудничество, милый, – быстро проговорила она. – К сожалению, у меня только одна гиза парения, да и ее я уже использовала не раз. Двоих не выдержит. Прощай!

Она уже подбежала к окну, как очередной гонг заставил корчащееся тело мужчины замереть. Казалось, Сапфир не выдержал защитного заклинания. Его тело расслабилось, конечности раскинулись в стороны, стеклянный взгляд уставился в потолок. Рубин разочарованно пожала плечами и вытащила бумажку из гизы. Но прочесть не успела. Сапфир шепнул:

– Дина.

Пространство задрожало, словно они внезапно оказались в жаркой пустыне, оплавленные тени стен таяли быстрее сосулек в оттепель. Рубин растерянно протянула руку к исчезающему окну. Пятый гонг не оказал воздействия на неподвижное тело Сапфира, мужчина смотрел на кого-то, не видимого Рубин, и улыбался.

Цитрин обреченно поднималась по лестнице, не рискуя воспользоваться лифтом. Во-первых, в лифте она не сумела бы не смотреть на хмурое лицо сына, а во-вторых, ей нужно было немного времени, чтобы решить, как жить дальше. Налаженная система Цитрин рухнула от одного слова «расформирование». И дело не во временном отречении. Это действительно крах всего! После карцера Оникса мало кто мог руководить офисом. И даже такой сильный заклинатель, как Алмаз, может сломаться.

Третий этаж, полутемный коридор, ведущий к единственной надежде на спасение. Хотя бы временное. Цитрин понимала, что, предстань Морион перед Кругом в качестве доказательства, Алмаза отпустят… может быть. Кто знает, какие еще обвинения на заклинателе? Но даже если отпустят, восстановить свой статус Алмаз сможет только по истечении уже назначенного срока.

Но не только это тревожило заклинательницу. Цитрин мельком взглянула на сына, поднимающегося следом. Одно дело подозревать жену в измене, совсем другое – принять измену как спасение от ареста. Сможет ли Алмаз простить? Его не поймут. Его не будут слушаться, если он не покарает неверную жену. При любом раскладе Цитрин проигрывает. Зачем она ляпнула сыну про Мориона?! Как теперь отвертеться? Он даже номер комнаты знает.

Еще утром Цитрин была на седьмом небе от счастья. Невзирая на возраст, шотландец оказался весьма активным. А еще, что немаловажно, неразговорчивым и конкретным. Именно такого любовника она искала. Рубин прекрасно подобрала кандидата! Цитрин вздрогнула. Теперь все встало на свои места – дочь подставила ее. Но зачем?

Впрочем, это сейчас не важно, необходимо улизнуть из ловушки. Нельзя входить в номер с Русланом! Цитрин покосилась на сына и тяжело вздохнула: мальчишка каким-то образом умеет сопротивляться обычным заклинаниям, его берет только бронзовый барьер.

Дина ощущала себя птицей, запертой в очень просторной клетке. Вроде свободна, но стоит поверить в это, как тут же ощущаешь боль от удара о железные прутья. Она могла гулять по городу, делать что хочет, покупать что нужно. Но в определенный момент сердце сжималось от непроходимой тоски. И хотелось вернуться. Не к Андрею, просто вернуться хоть куда-то, где тебя ждут, любят, где ты не просто тень. Почему-то в этот момент родителей Дина не вспоминала. Может, потому, что они, если верить Хрусталь, ей не родные?

Андрей часто отсутствовал, но всегда встречал ее после длительных прогулок по городу. Они ужинали, разговаривали. Ну как разговаривали: он спрашивал, она отвечала. Он интересовался ее детством, значимыми событиями, абсолютно всем. И так день за днем, без изменений.

Сегодня Дина еще не видела Андрея, возможно, его уже нет дома. Она покосилась в сторону его комнаты: она никогда не заходила туда, чувствуя себя неуютно от своего странного положения в квартире Андрея. Он же не требовал ничего, но словно жил в постоянном ожидании. Напряжение между ними нарастало с каждым часом, проведенным вместе.