Украденный Христос

То, что Мэгги не открылась ни ему, ни даже Сэму, удручило Феликса. Он вернулся на цыпочках к двери, а потом прошел обычным шагом по коридору, громко окликая:

– Мэгги, ты здесь?

Послышался щелчок – телевизор спешно выключили.

– Здравствуйте, Кел. Что-то не так?

Мэгги даже не взглянула на него.

– А, Феликс,– отозвался священник.– Как раз вовремя. Мэгги собиралась уходить.

– Что ж, идем, Мэгги.

Он взял ее за руку и сказал Келу:

– Ей больше нельзя здесь появляться. Когда-нибудь люди заметят и станут гадать, кто отец.

Кел и Мэгги рассмеялись.

– О том, что Мэгги беременна, знает весь Клиффс-Лэндинг. Люди слышали, что мы ее опекаем.

– Тем более пора нам уезжать.

– Сердцем чую: лучше вам остаться. Что бы вы ни решили, да благословит вас Господь.

– Так вы верите? – изумился Феликс.

Кел закрыл глаза, словно ждал помощи свыше.

– Скажем так: я не отрицаю.

Они смотрели друг другу в глаза, Феликс – завидуя его бесхитростной вере. Пришла ли она от служения Богу или наоборот – побудила людей вроде Кела с Бартоло становиться святыми отцами, жрецами, раввинами?

– А кто этот репортер? – спросила Мэгги в машине по дороге домой.– Откуда ему все известно? Не он ли, случаем, хотел дать Сэму взятку, когда ты вернулся из Турина?

– Он – давний знакомый, вот и все. Можешь не волноваться.

Они шли к дому по дорожке из круглого плитняка.

– Я слышал,– спросил Феликс,– вы с Келом обсуждали какие-то сны. Тебя что-то тревожит?

Он открыл перед ней дверь и замер.

Поперек проема стояли два упакованных чемодана из багажа Франчески. На часах – двенадцать сорок пять. Ньютон приедет с минуты на минуту, а Сэм до сих пор не появился!

– Мэгги, если в дверь позвонят, не открывай. Поняла?

– После всего-то? Не волнуйтесь, я теперь к ней и близко не подойду.

Он свернул в комнаты Франчески, постучался и вошел. Сестра собирала очередной чемодан.

– Франческа, зачем?

Она свирепо укладывалась, словно не замечая его.

– Ты, часом, не включал сегодня телевизор?

– И что с того?

– Толпы молящихся. Откуда они, по-твоему? Сэм ведь предупреждал: хуже будет! И вот результат: нас обложили. Теперь ты доволен? Доволен, я спрашиваю?

– Фрэн, не могу же я все отменить!

Она резко глянула на него.

– Можешь. Пока не поздно, усыпи Мэгги и покончи с этим. Организуй преждевременные роды. Она никогда не узнает. Все равно это не настоящий ребенок, а продукт эксперимента. Выродок, Феликс! Вот он кто!

Феликс в оторопи уставился на антикварный шезлонг у кровати Франчески. Она права: еще есть способ покончить с сомнениями и растущим безумием. Но подумав о том, что ему предстоит в этом случае – усыпить Мэгги, вытащить щипцами ребенка и умертвить, пронзив его голову скальпелем, он почувствовал, что холодеет от ужаса. Одно то, что он счел это возможным, бросало его в дрожь.

– У меня рука не поднимется…

Франческа минуту всматривалась в лицо брата, а потом продолжила швырять в чемодан вещи.

– Аделина была права… Я еду к ней в Грецию.

Феликс вскочил.

– Так ты знала, где она? Знала и молчала? Дай мне номер, я хочу с ней поговорить.

– Мы отправимся в круиз по Средиземноморью. И учти… – Франческа выпрямилась и продолжила мстительным тоном: – Там всегда много солидных мужчин, не швейцаров. Смотри, как бы твоя Аделина не влюбилась и не вышла замуж.

– Я ее люблю, и она знает об этом.

– Знает? Откуда? Будь я на ее месте – точно вернулась бы замужней. Повстречай я человека с мозгами, наверняка попросила бы капитана обвенчать нас прямо на борту. А под конец круиза мы сошли бы в Италии и провели медовый месяц у дяди Симона и прочих родственников. Напомнить почему, Феликс?

Он сел.

– Потому, что мы оттуда родом. Потому, что они наша семья, наша кровь. Они, а не горничная, Феликс! Со швейцаром!.. Из-за тебя я как гостья в собственном доме!

Он не мог взять в толк, отчего сестра так взбеленилась.

– Фрэн…

– О чем ты думал?.. Впрочем, о чем вообще ты мог думать? Теперь все решает Мэгги. Вот кто тобой крутит – она и Сэм. Если считаешь, что ты здесь хозяин, то глубоко ошибаешься. Она завладела тобой – в тот самый миг, как ты сунул в нее этого клона!

Феликс вздохнул.

– Завладела? Ну-ну. Звонила ее подруга, Шармина. Утверждает, что я держу Мэгги в заложницах. Ньютон ведет какую-то игру. Сэм пропал. С Мэгги что-то творится, о чем я не знаю… Господи, Фрэн, одному мне не справиться! Как ты можешь бросить меня в такую минуту!

Видя, что она ничуть не смягчилась, он добавил:

– Я тоже наверняка полюблю наших родственников – когда освобожусь. Сама видишь – время такое. Я бы с радостью, но не могу.

– Феликс!

Она залезла в саквояж.

– А об этом рассказать у тебя тоже нет времени? – Со слезами на глазах она вытащила пожелтевшую фотографию.

Феликс узнал снимок сразу. Молодые влюбленные под роскошной аркой из роз. Отец в ермолке, мать с шарфом из черных кружев. Он хорош собой, она – восхитительна, а позади – свадебный подарок, кирпичная вилла с желтой штукатуркой. Искрящееся озеро Маджоре, домик с террасой, на которой они спали в жаркую ночь, лодка, катавшая их по волнам, и лоскуток берега, где они жгли костры и сидели, обнявшись, под звездами…