Украденный Христос

– …даже не смотришь на меня,– донесся голос Сэма, усиленный параболиком.– Я что, тебе больше не друг?

– Вовсе нет,– ответила негритянка.– Я ценю твою помощь и защиту, но раз ты мне не муж, Сэм Даффи, какой с тебя спрос? Я же сказала: мне все равно, где ты и с кем ты. Так что забудь. Все нормально.

– А мне не все равно, Мэгги.

Что это? Джером заволновался. Интрижка между Сэмом и горничной? Если она ждет ребенка от него, придется начинать все сначала. На всякий случай Ньютон записал ее имя в блокнот.

Некоторое время они молчали, потом Сэм произнес:

– Тебе нужно больше лежать, как сказал Феликс. По крайней мере, расскажи ему о цветовых пятнах. Вдруг это какой-то симптом?

Женщина фыркнула.

– Чтобы он обколол меня лекарствами, а ребенок страдал? Или заставил анализы сдавать по десятому кругу? Я и так чувствую себя подушечкой для булавок. Томография ничего не выявила, неврологический тест – тоже. У меня нет токсемии. Давление упало. А Феликс целых два дня продержал меня в Ньякской больнице и еще четыре – на койке, как хворую!.. В Ньяк я с ним больше не поеду. Нечего мне там делать.

«Все сходится,– подумал Ньютон.– Раз Феликс так о ней печется, значит, ребенок точно не от швейцара».

– Он говорит, у тебя преэклампсия,– возразил Сэм.

– Ничего подобного. Я об этом читала еще до того, как забеременеть. Он сам не знает, что со мной.

– По его словам, во время припадка ребенок может испытывать кислородное голодание.

– Не обязательно. В больнице сказали, со мной все в порядке. Знаю я, почему мне привиделось. Только Феликс и слушать не хочет, прямо как ты.

Сэм, казалось, отчаялся ее разубедить.

– В Библии ничего не говорится о том, что Марии мерещились пятна.

– У нее были видения, Сэм. И у меня почти то же, только с цветами.

Он взял ее за руку и не отпускал, как она ни пыталась отстраниться.

– Мэгги, я тоже читал кое-что. Это называется зрительные расстройства при сенсорных пароксизмах. Они-то и предшествуют приступам, во время которых ты отключаешься и тут же забываешь, что с тобой произошло. В них нет ничего сверхъестественного. Феликс должен знать обо всем, и если ты ему не скажешь, это сделаю я.

– Только попробуй, и я потребую, чтобы тебя выставили вон. Ты знаешь, на что я способна, Сэм Даффи, Тогда можешь ко мне больше не подходить.

Они снова замолчали. Тем временем Джером снимал Сэма, который стоял и смотрел на реку.

Долго пришлось ему ждать, но в конце концов горничная сменила гнев на милость.

– Ладно, Сэм, я пошутила. Иди, посиди со мной.

Так он и сделал.

– Знаешь, Мэгги, сил нет молчать. Не хочешь слушать, а я все равно расскажу.– Он всплеснул руками в порыве отчаяния.– Что поделаешь, я не святоша и никогда им не был. Всю жизнь обходиться без секса, как ты,– это выше моих сил.

– Стоп,– прошептал Джером самому себе.

Затем он схватил блокнот и начал строчить под наплывом свежих идей. Она – девственница! Невероятно! Что за весть, что за удача! Лучше и быть не могло! Теперь он нашел заголовок, который встряхнет мир: «Черная Богородица».

Горничная ответила:

– Сэм, никто тебя не заставляет без него обходиться.

– Знаю. А почему ты не спрашиваешь, что меня держало здесь всю неделю?

Она посмотрела на него с искрой интереса во взгляде.

– Только не говори, что ты завязал.

– Именно так: я завязал.

– Быть не может, Сэм! Зачем?

– По личным причинам. Короче говоря, Браун прислал ко мне женщину… я о ней как-то рассказывал…

– Которая твоя копия в юбке? – выпалила Мэгги.

– …голую женщину, чтобы уговорить меня остаться.

– Подробности держи при себе. И не пытайся меня убедить, что она тебя изнасиловала,– все равно не поверю. Да и не мое это дело – знать, кто и как!

Некоторое время Сэм лежал на одеяле, глядя на облака, потом произнес:

– Ты права, она меня не насиловала. Но когда-нибудь, после рождения ребенка, я надеюсь, ты позволишь мне быть к тебе ближе, как тогда. Я все чувствовал. В следующий раз тебе незачем будет себя сдерживать, и тогда ты поймешь, каково это.

Джером замер с карандашом в руке. Сэм, швейцар-ирландец, желает черную горничную?..

Разузнать удалось многое.

Как она успокаивала подругу по телефону. Как Франческа Росси отложила круиз, а ее брат на радостях позвонил в Еврейский музей и заказал копию картины Лессера Ури с пишущей женщиной. Вторую часть диптиха – какого-то человека перед скалой – он решил повесить у себя. Первую картину должны были привезти в самом скором времени. Потом Мэгги спросила, чем Сэм намерен заняться в будущем, как зарабатывать, и добавила, что у нее теперь куча денег и первое время они могут ни о чем не волноваться.

Ага, похоже, Росси платил ей!.. Милая подробность.

Сэм отозвался, что будет последним кретином, если позволит себе взять хоть цент из ее денег.

Так они и болтали, сидя под деревом, радуясь теплому дню. То и дело их руки и ноги соприкасались, но им как будто не было дела до этого, словно брату с сестрой. Очень трогательно.