Украденный Христос

Мэгги вряд ли узнает об этом, если ей не расскажут, а значит, надо будет отвлечь ее от телевизора по возвращении из церкви,– рассуждал Феликс. Кел то и дело устраивал для нее приватные богослужения, хотя городок вот-вот должен был наполниться слухами о ней и ее ребенке. Хорошо хоть, ни у кого нет причин подозревать именно ее.

И все-таки что же пошло не так?

Ему не терпелось обсудить это с Сэмом, но тот заблокировал телефон. Феликс рассчитывал, что Сэм успеет вернуться, чтобы увезти Мэгги куда-нибудь на время интервью с Ньютоном. Интересно, что Джером потребует на этот раз? Если мыслить логически, вторая статья задумывалась как прелюдия к новому ультиматуму.

По сведениям Феликса, Мэгги раньше не слышала имени Ньютона, исключая упоминание вскользь в январской сводке Си-эн-эн, которую они смотрели перед отъездом. Благодарить за это следовало Франческу. Раз в две недели, когда Сэм катал Мэгги в Ньяк, она гарантированно была здесь.

В театральной мастерской ей заказали костюм беременной, и она облачалась в него перед фотосессиями с Ньютоном.

Феликс просматривал канал за каналом. Статью Джерома обсуждали во всех воскресных ток-шоу. Если клонирование само по себе вызывало споры, то возрождение умерших – целые баталии.

Похоже, он слишком многое пустил на самотек. Где, спрашивается, Франческа? Феликс не знал. Где Сэм? Неизвестно. Он даже не знал, чем питается Мэгги. Семь долгих месяцев он держал себя в заточении – работу фактически забросил, почти отдалился от Франчески и полностью – от Аделины, пока Мэгги проводила дни наедине с собой или Сэмом.

Одиночество пробудило старые сомнения. Не ошибся ли он, уверовав в божественность клеток и то, что ребенок – Христос? Клон мог разниться с оригиналом, подобно однояйцевым близнецам, которые, если верить ученым, идентичны в интеллектуальном плане на семьдесят, а поведенчески – только на пятьдесят процентов. Как и у всех нас, личность Иисуса определялась средой, а не исключительно генами.

Правильно ли он перенес ДНК? Достаточно было одного чиха во время работы, чтобы спутать клетки и клонировать самого себя. Именно поэтому лаборатории судмедэкспертов так тщательно охраняются: любой посторонний волос, чешуйка перхоти или капелька пота способны перевести подозрение на другого.

Сама плащаница могла не избежать этой участи: дотронься кто до нее оцарапанным пальцем – и ткань сохранит его нейтрофилы рядом с Христовыми. Неудивительно, если окажется, что Мэгги вынашивает копию отца Бартоло.

В любом случае каждая митохондрия в каждой из клеток клона происходит от Мэгги. Пусть в их ДНК всего пятнадцать генов, кто знает, чем это обернется?

С тех пор как он, Феликс, произвел имплантацию, оптимизм Мэгги прибавлялся день ото дня, тогда как его – таял, несмотря на молитвы.

Днями, неделями он экспериментировал с остатками ДНК, тщетно стараясь убедить себя в успехе. Только один факт был неоспорим: у Мэгги в утробе рос клон, ДНК которого взята с Туринской плащаницы.

Феликс, однако, не хотел мириться с неопределенностью. Ситуация требовала контроля, и вот что он сделал: во-первых, решил проверять домашнюю корреспонденцию и автоответчик. Если его имя всплывет, звонить начнут прежде всего туда. Итак, Феликс набрал свой нью-йоркский номер и ввел код доступа. Франческа согласилась проверять почту, значит, за оплату счетов и ответы на письма можно не волноваться. А сообщений вряд ли много…

Оказалось – целых шесть.

Звонил портной с напоминанием по поводу костюма, о котором Феликс напрочь забыл. Остальные пять, одно другого суровей, исходили от некой Шармины. Последнюю запись он проиграл дважды:

– Доктор Росси, вам меня не одурачить. Я буду звонить каждый день – утром и вечером,– пока не узнаю, что Мэгги Джонсон жива-здорова. Она написала мне, что едет малость отдохнуть с вашей семьей. Полгода – это не малость. Учтите, если она не ответит до понедельника, я вызываю полицию.

Похоже, подруга Мэгги. Неужели Аделина забыла отправить открытки? Он уже так давно не получал от нее вестей… Кстати, где Мэгги? Она должна была давно вернуться!

Феликс оставил записку на случай приезда Сэма или Франчески, сел в «ровер» и покатил в направлении церкви, поглядывая по сторонам – вдруг Мэгги уже идет обратно? Отсутствие машин на церковной стоянке обнадеживало. Феликс вышел и обогнул храм по полукруглой лужайке. Дверь бокового входа была не заперта, и он, не теряя времени, отправился к кабинету священника. Услышав, как Кел произносит молитву, а голос Мэгги произносит «аминь», Феликс остановился.

Они молились при включенном телевизоре.

Феликс прокрался через прихожую и заглянул через щель в приоткрытой двери. Мэгги стояла на коленях, Кел положил ладонь ей на голову. По телевизору шел репортаж о мероприятии в Центральном парке. Сэм узнал место: чуть севернее Черепашьего пруда, посреди Большой лужайки. Группка людей поднимала самодельный плакат с надписью «Иисус жив!»

– Непугайся,– успокаивал Кел.– На то воля Божья. Думаю, все перемены и сны – от Него же.

Какие перемены? Какие сны?