Украденный ключ

16 мая, воскресенье

Медвежье озеро

Когда двери лифта сомкнулись за Нурейтдиновыми, Карпатский снова повернулся к ней, и взгляд его не предвещал ничего хорошего.

– Еще раз, Юлия Андреевна, и подробно. Где и как вы нашли девочку?

– Мне кажется, она вам уже все рассказала, – вмешался Влад прежде, чем она успела открыть рот. – И достаточно подробно.

– А я бы еще раз послушал, – не сдался полицейский.

Муж, сегодня куда более нервный, чем обычно, собирался сказать что-то еще, но Юля остановила его жестом, по привычке продублировав словами:

– Влад, не надо, я расскажу.

Повернувшись к Карпатскому, она принялась терпеливо объяснять:

– После нашей милой беседы на крыльце я пошла на пристань. Какое-то время постояла там. Точно не знаю, как долго, но на площадке для загара сидело по меньшей мере две компании человека по три-четыре, они могли меня видеть. Поинтересуйтесь у них, как долго я там простояла. Потом их смех и разговоры стали слишком громкими, и мне захотелось уйти подальше. Я пошла по тропинке вдоль озера, дошла до скамеек-качелей. Вы их знаете, в прошлый раз там работали. Вот как раз на той скамейке, на которой я тогда нашла мертвую Катю, сегодня я обнаружила Полину. Она сидела и крутила головой по сторонам, как будто кого-то ждала. Я подошла, спросила, откуда она здесь взялась, а она вместо ответа спросила меня, где мама. Я предложила отвести ее к ней и помогла слезть с качелей. И мы пошли сюда. Это все. Будете с экспертом изучать место вокруг качелей, учтите, что там, несомненно, есть мои следы.

Юля сама не знала, откуда в ней взялись уверенность и силы выпалить все это чуть ли не на одном дыхании, ни разу не сбившись, да еще вложить в голос столько едких ноток. Эта дерзость наверняка ей чего-нибудь стоила бы, но Карпатского отвлек появившийся в холле эксперт. Полицейский ушел сначала пообщаться с ним, а потом они вместе вышли. Только тогда она смогла облегченно выдохнуть.

– А ты молодец, – улыбнулся Влад, подходя к ней ближе. – Все лучше умеешь за себя постоять.

Юля повернулась к нему с виноватым выражением на лице, опасаясь, что ее жест мог его задеть. Но муж только спокойно улыбался. Сегодня на нем не было темных очков, видимо, проникающий с улицы свет пока не раздражал глаза или чувствительность к нему все-таки понемногу снижалась. Так или иначе, а его эмоции становилось легче читать.

– Но посмотри, чего мне это стоит, – хмыкнула она, расплетая сложенные на груди руки и демонстрируя заметно дрожащие ладони.

Влад сразу взял их в свои, притянул Юлю к себе и заключил в крепкие объятия.

– Ничего, это пройдет. Со временем.

Она с удовольствием прижалась к нему, вспоминая, что так и не расспросила о ночном инциденте, о котором ей рассказал администратор. С утра снова все так закрутилось, что на доверительные беседы не осталось времени, но теперь, с возвращением хотя бы Полины, можно было выдохнуть и наконец поговорить. Однако Влад успел спросить первым:

– Как ты на самом деле нашла девочку?

В груди засквозило холодом, и объятия перестали казаться такими уютными. Юля отстранилась от мужа, глядя на него удивленно и недоверчиво.

– Все было так, как я рассказала. Ты что, тоже мне не веришь?

– Ну, Карпатский прав в одном: это очень странно, – заметил Влад и тут же добавил, как бы извиняясь: – Юль, я не в том смысле, что ты врешь! Просто подумал, может быть, там было что-то еще, о чем ты не стала говорить этому парню.

– Например, что? – все еще весьма возмущенно уточнила Юля.

– Ну, что-то… непонятное. Вроде блуждающих огней или чего-то в таком духе.

От сердца немного отлегло. Влад, по всей видимости, решил, что девочку ей помогло найти что-то сверхъестественное или не до конца понятное, а не заподозрил ее в причастности к похищению. Но неприятный холодок в груди все-таки остался.

– Нет, все было ровно так, как я рассказала.

Желание обсуждать ночное происшествие вдруг пропало. Юля полностью освободилась от объятий мужа, пояснив:

– Пойду посмотрю, как там Полина и ее родители. Не нужно ли им чего.

Если Влада и удивила внезапная перемена ее настроения, то вида он не подал и ни о чем не спросил. Лишь кивнул в знак того, что находит ее намерение вполне уместным.

Однако едва Юля направилась к лестнице, – лифт она по возможности избегала, – как ее перехватила Диана, появившаяся в холле в компании Савина.

– Вы не подскажете, где я могу найти майора Карпатского?

Юля только рассеянно махнула рукой на дверь.

– Он недавно вышел. Если на крыльце нет, поищите у качелей.

Диана кивнула и направилась к выходу, а Савин задержался, чтобы поинтересоваться:

– Юль, все в порядке?

– Да, – она улыбнулась ему. – Даже лучше: одна девочка нашлась. Та, что пропала сегодня.

Савин согласился с тем, что это прекрасные новости, после чего бросил взгляд на дверь, за которой успела скрыться Диана, и решил ее не догонять. Поднялся вместе с Юлей на второй этаж, расспрашивая о чудесном возвращении Полины, и отправился к себе. А Юля, как и собиралась, дошла до номера Нурейтдиновых.

Полина, по всей видимости, чувствовала себя прекрасно. Казалось, она вообще не заметила случившегося или не считала его чем-то ужасным. Она с совершенно невозмутимым видом рассаживала кукол и расставляла игрушечный чайный сервиз, в то время как на письменном столе закипал настоящий чайник.

Лилия заверила Юлю, что у них все хорошо и им ничего не нужно. Для женщины, несколько часов не знавшей, что с ее ребенком, она держалась очень неплохо. Даже отлично. Юля невольно задумалась, что тому причиной: отсутствие сильных эмоций или жесткий самоконтроль, но ответ мог знать разве что муж Лилии.

Юля еще не успела уйти, когда в дверь номера снова постучали и на пороге обнаружился Карпатский. То ли Диане не удалось его перехватить, то ли он не стал с ней задерживаться.

– Полчаса еще не прошло, – заметила Лилия недовольно, перегораживая собой дверной проем.

– Знаю, но ждать не могу, – парировал Карпатский. И с нажимом напомнил: – Ваша девочка нашлась, но другая все еще неизвестно где. Ее жизни и благополучию по-прежнему угрожает опасность. Думаете, тянуть кота за хвост в таком случае – хорошая идея?

Лилия ничего не ответила, но в сторону отошла, освобождая полицейскому проход и безмолвно приглашая войти. Юле вдруг стало отчаянно жаль Полину: сейчас девочка спокойна, весела, не напугана, но Карпатский с его манерой разговаривать быстро это исправит и доведет ребенка до слез и нервной икоты.

– А вы вообще имеете право допрашивать трехлетнего ребенка? – не удержалась она. – Для этого в полиции разве не предусмотрены какие-нибудь психологи, которые сделают это профессионально?

– Я не собираюсь допрашивать девочку, – возразил Карпатский, глядя на нее почти с ненавистью, как показалось Юле. – Я собираюсь поговорить. В присутствии родителей. А вот вас здесь быть не должно.

– Этой мой номер и моя дочь, – неожиданно вмешался подошедший к ним Нурейтдинов. – Так что решать, кто здесь может быть, а кто нет, буду я. Думаю, Юля может остаться, если хочет.

Он сказал все это довольно спокойно, даже миролюбиво, слегка улыбаясь и поправляя очки, но Карпатский отчего-то не рискнул возразить. Лишь пожал плечами и шагнул к Полине.

Девочка устроилась на свободном пятачке пространства между двуспальной кроватью родителей и письменным столом. Она сидела прямо на полу и в настоящий момент с деловым видом разливала по игрушечным чашкам вымышленный чай.

Карпатский несколько секунд молча наблюдал за ней, а потом поздоровался:

– Привет.

Брови Юли сами собой приподнялись в удивлении. Она не думала, что голосовой аппарат этого человека в принципе способен производить столь мягкие нотки.

Полина подняла взгляд на полицейского и немного смущенно улыбнулась.

– Привет!

– А что это у вас тут? – все тем же доброжелательным и каким-то… игривым тоном поинтересовался Карпатский. – Никак чай дают, а? Можно мне тоже чашечку?

– Да! – просияла Полина. – Садись.

Она сделала приглашающий жест, указывая на место напротив себя. Карпатский без особого труда опустился на пол и сложил ноги по-турецки. Взял протянутую ему игрушечную чайную пару, поблагодарил и добавил:

– Меня Слава зовут.

Он протянул девочке руку, та с важным видом ее пожала и представилась:

– Полина. А это Анна и Бель!

Она указала на кукол, сидящих на развернутом от письменного стола кресле.

– Дамы, весьма польщен и рад знакомству, – с улыбкой заявил Карпатский, пожимая маленькие игрушечные ручки, чем вызвал у Полины довольный смех.

– А это мама! – сообщила она, когда на кровать рядом с ними села Лилия. Полина протянула ей еще одну чашку на блюдце.

– С мамой я знаком, – хмыкнул Карпатский. После чего поднес к губам чашку и сделал вид, что пьет. – М-м-м, какой вкусный у тебя чай! Давно такой не пил. Это чабрец? Или бергамот? Всегда их путаю…

Полина сначала немного смутилась, но потом заулыбалась еще радостнее и заявила:

– Чабрец.

Буква «р» у нее пока плоховато получалась, но ей явно нравился новый партнер по игре. Она тоже поднесла к губам чашку, выразительно оттопыривая мизинчик.

– Я так и думал, – серьезно кивнул Карпатский. – Под такой чай самое оно вести светскую беседу. Знаешь, что такое «светская беседа»?

Полина помотала головой, с интересом глядя на него.

– Это когда люди рассказывают друг другу о жизни. Вот, например, я сегодня ночью плохо спал. Сначала все ходил из угла в угол, потом не мог уснуть, а когда наконец уснул, уже и утро настало. А ты что делала ночью?

– На лифте каталась, – честно ответила Полина.

– На лифте? Серьезно? А с кем?

– С феей!

– Ух ты! С настоящей феей? – восхищенно, но с нотками недоверия переспросил Карпатский. – Слушай, а я никогда не видел фей. Как она выглядела?

Полина пожала плечами, затрудняясь с описанием.

– Может, она на кого-то похожа?

Девочка закрутила головой в поисках достаточно похожего «образца». Куклы не подошли, мама тоже, но потом ее взгляд остановился на Юле.

– На нее, – заявила Полина, указывая пальчиком. – Только красивая.

Карпатский обернулся и насмешливо посмотрел на Юлю, а та поняла, что слова девочки ее всерьез… задели и ей трудно это скрыть.

– Это значит – накрашенная, – торопливо пояснила Лилия. – То есть, с заметным макияжем или даже разрисованным лицом. Знаете, как детям на праздниках лица разрисовывают?

– Ясно, – протянул Карпатский, снова поворачиваясь к Полине. – Значит, ты каталась на лифте с феей. А потом?

Девочка задумалась, даже указательный палец к подбородку приложила от усердия, после чего выдала:

– Потом мы пошли к черному человеку!

Если прежде в груди Юли лишь сквозил холодок, то сейчас там появилась огромная льдина с острыми, колючими краями.

– Что за черный человек? – не меняя тона, поинтересовался Карпатский, словно речь все еще шла о фее. – У него были черные волосы или лицо?

– Одежда! Лицо и волосы я не видела…

– А как вы к нему пошли?

– По коридору. – Полина снова беспечно пожала плечами.

– По какому коридору?

Но в ответ она только в очередной раз пожала плечами.

– А что было потом?

– Потом я пошла спать. Я хотела вернуться спать сюда, но фея сказала, что надо сделать сюрприз мамочке и папочке. Это игра такая. Прятки называется. Я очень хорошо спряталась. Правда, мамочка?

Полина с надеждой посмотрела на Лилию, и та кивнула.

– Как никогда, – сдержанно ответила она. – Только больше не надо так делать. Мы с папой очень испугались, когда не смогли тебя найти.

– Почему? – огорченно уточнила Полина.

– Потому что мы не знали, что играем в прятки. Вы с феей нам ничего не сказали. А надо было сказать.

– Я тоже так думала! – радостно заявила Полина.

И пообещала, что в следующий раз обязательно разбудит родителей, чтобы познакомить с феей и сообщить о том, что они будут играть в прятки.

Карпатский задал еще несколько вопросов, но ничего нового из Полины выудить не удалось. Тогда он демонстративно допил несуществующий чай, поблагодарил за угощение и поднялся с пола, ссылаясь на то, что ему пора идти.

– Приходи еще! – пригласила Полина.

Карпатский кивнул, помахал девочке на прощание и направился к двери, на ходу записывая что-то в небольшой блокнот.

– Не думала, что вы так умеете, – не удержалась от комментария Юля, когда он проходил мимо.

– Как – так? – уже привычным тоном буркнул полицейский в ответ, останавливаясь.

– Вы умело общаетесь с детьми, – пояснила Юля. – У вас, наверное, свои есть?

Карпатский бросил на нее такой взгляд, что она тут же пожалела о проявленном интересе.

– Нет у меня детей. Просто я умею получать от людей информацию. Это моя работа. К каждому нужен свой подход.

– Ясно, – хмыкнула Юля, качая головой. А ведь на несколько минут он показался ей вполне адекватным. Впрочем, если он умеет использовать разные подходы, значит, действительно адекватен. Просто по какой-то причине считает, что на нее надо обязательно давить.

– Что вам ясно?

– Это хотя бы объясняет, почему Диана считает вас…

Она едва не сказала «приятным», поскольку именно эта характеристика не так давно поразила ее больше всего, но в последний момент поняла, что пересказывать такие вещи не стоит. Диана ей, конечно, не подруга, даже если обидится, ничего страшного, но это все равно нехорошо.

Карпатский отвлекся от своих записей и вопросительно посмотрел на нее, как будто мнение Дианы Стрелецкой о нем оказалось ему крайне важно.

– …нормальным, – закончила Юля, выбрав другую характеристику из озвученных тогда. – Очевидно, вы умеете произвести хорошее впечатление, когда вам это нужно.

Эта была еще одна дерзость, которая сошла ей с рук только благодаря случаю. Карпатский уже убрал блокнот, выразительно глядя на нее и наверняка готовясь сказать что-нибудь едкое, но его остановила подошедшая к ней Полина.

– А как тебя зовут?

– Юля, – с улыбкой ответила она.

– Значит, это тебе…

Девочка запустила руку в карман джинсов, выудила оттуда монетку и протянула ей.

– Он сказал, что это тебе за прошлый раз.

– Кто сказал? – вмиг онемевшими губами переспросила Юля, как во сне протягивая руку за неожиданным подарком.

– Черный человек!

Ее пальцы уже были готовы сомкнуться на монетке, но Карпатский успел остановить ее и подставить Полине небольшой пакет, в какой обычно складывают улики.

– Бросай сюда.

Полина послушалась и уже собиралась убежать обратно к куклам, но Карпатский остановил ее:

– А больше черный человек ничего не сказал?

– Он сказал, – протянула та, с трудом вспоминая, – надо найти девочку, которая потерялась… Не помню… Но когда-то давно!