Украденный наследник

Он шипит от боли, но не ослабляет хватку. Напротив, заворачивает мне руки за спину и держит крепко, как бы я ни рычала и ни брыкалась. Что еще хуже, свет падает на его лицо под другим углом, и я наконец-то понимаю, чья кожа осталась под моими ногтями.

Принц Оук, наследник престола Эльфхейма. Сын Главного генерала, оказавшегося предателем, брат смертной Верховной королевы. Оук, которому я когда-то была обещана в жены. Оук, который некогда был мне другом, хотя уже, видимо, этого не помнит.

Что там говорил про него фейри, сопровождавший глейстиг? Избалованный, безответственный и буйный. Я допускаю, что это правда. Хотя он облачен в сияющий доспех, но искусством боя владеет ужасно. Даже не попытался заблокировать мой удар.

За этой мыслью следует другая: я напала на принца Эльфхейма.

Ох, вот теперь у меня точно неприятности.

– Ты значительно упростишь ситуацию, если начиная с этого мгновения станешь выполнять все наши указания, дочь предателей, – сообщает мне темноглазый рыцарь в кожаном доспехе. У него длинный нос, а также вид человека, которому отдавать честь привычнее, чем улыбаться.

Я открываю рот, чтобы узнать, что им от меня нужно, но голос не слушается – я слишком долго им не пользовалась. Звуки, которые я издаю, не похожи на то, что я хотела сказать, и мои слова не поддаются пониманию.

– Что это с ней такое? – спрашивает он и, нахмурившись, смотрит на меня, как на какое-то насекомое.

– Видимо, долго жила дикарем, – отвечает принц. – Вдали от людей.

– Она что, даже сама с собой не разговаривала? – интересуется рыцарь, приподняв брови.

Я снова рычу.

Оук прикасается пальцами к щеке, а потом, морщась, отнимает руку. Я вижу три длинные кровоточащие царапины.

Когда принц снова обращает на меня взгляд, что-то в выражении его лица напоминает мне его отца, Мадока, который был счастлив, только когда отправлялся на войну.

– Говорил же: при Дворе Зубов ни разу не появлялось ничего хорошего, – произносит рыцарь, качая головой. Затем берет веревку и связывает мне запястья, продевая ее конец через петлю, чтобы узел вышел надежнее. Он не пронзает мне кожу, в отличие от лорда Джарела, который, скручивая мне руки, всегда протыкал их иглой, нанизанной на серебряную цепочку. Пока мне не больно.

Но я не сомневаюсь, что все еще впереди.

Глава 2

Ковыляя по лесу, я думаю только о том, как сбежать. Ни секунды не сомневаюсь, что меня ждет наказание. Я ведь напала на самого принца. А если бы они узнали о чарах, которые я разрушала, то пришли бы в еще большую ярость.

– В следующий раз не теряйте бдительность, – наставляет Оука рыцарь, разглядывая раны на его щеке.

– Пострадало в основном мое самомнение, – отзывается тот.

– Переживаете за свое симпатичное личико? – спрашивает рыцарь.

– В этом мире и правда слишком мало красоты, – легкомысленно говорит принц. – Но в моем случае внешность – не самый веский повод для тщеславия.

Это вовсе не совпадение – то, что они оказались здесь, облаченные в доспехи и готовые к бою, примерно в то же время, когда Богдана начала рыскать вокруг дома моей не-семьи. Все они искали меня, и какой бы ни была причина, мне она точно не понравится.

Я вдыхаю знакомый запах влажной коры и перегнивших листьев, которые мы топчем ногами. Папоротники серебрятся в лунном свете, лес полон подвижных теней.

В рамках эксперимента кручу запястьями. К сожалению, они связали меня на совесть. Я сжимаю и разжимаю пальцы, пытаясь высвободить один из них из пут, но узлы слишком крепки даже для этого.

Рыцарь фыркает.

– Не уверен, что начало нашего похода можно считать удачным. Если бы хоб не приметил вашу маленькую королеву, та ведьма уже, вероятно, накинула бы на себя ее кожу вместо плаща.

Хоб в совином обличье. Я морщусь, не до конца понимая, должна ли испытывать к нему благодарность. Я ведь понятия не имею, что они хотят со мной сделать.

– Разве успеть вовремя – не основное определение слова «удача»? – Оук бросает полный озорства взгляд на меня, будто я дикий зверь и он раздумывает, будет ли весело попытаться меня приручить.

Я вспоминаю его при Верховном дворе в тот день, когда меня должны были осудить за преступления в качестве королевы предательского Двора Зубов. Мне было одиннадцать, а ему только исполнилось девять. Тогда я была связана – так же, как и сейчас. Затем вспоминаю его тринадцатилетним юношей, когда он нашел меня в лесу, а я отослала его прочь.

Теперь ему семнадцать. Принц вырос гибким, хорошо сложенным и высоким – он сильно превосходит меня в росте. На него падает лунный свет, и кажется, будто в золотое руно его волос вплетены платиновые нити. Из-под челки торчат маленькие козлиные рожки, глаза поражают невероятным янтарным цветом, а по носу рассыпалось созвездие веснушек. Изгиб губ выдает в нем проказника и шутника, а горделивая походка свидетельствует о том, что он привык, чтобы все исполняли его желания.