Украденный наследник

Я затыкаю сливное отверстие пробкой и наполняю ванну, после чего медленно погружаюсь в воду. Мне невыносимо жарко, но я все же начинаю тереть кожу обломанными ногтями. Буквально через несколько минут вода становится настолько грязной, что мне приходится ее слить. Затем повторяю процедуру еще раз. Запустив пальцы в волосы, пытаюсь распутать колтуны. Это причиняет мне боль, и даже содержимое крошечной баночки кондиционера, которую я выдавливаю на голову, не очень-то помогает. Когда я наконец-то вылезаю из ванны, на ней остается слой грязи, но меня по-прежнему нельзя назвать действительно чистой.

Теперь, когда я помылась, мое платье выглядит грязнее, чем когда-либо. Оно так выцвело на солнце и испачкалось землей, что трудно сказать, какого оно цвета. А в некоторых местах износилось настолько, что стало едва ли не тоньше салфетки. Однако других вещей у меня нет, и поэтому я подношу его к крану и начинаю аккуратно тереть мылом, надеясь, что оно не порвется. Потом вешаю его на карниз для шторки и сушу феном. Когда снимаю его, оно все еще влажное.

Я начинаю натягивать его на себя, когда вижу за окном какую-то тень.

Я тут же падаю на пол, но сначала успеваю заметить знакомые мне длинные пальцы. Обнаженная, заползаю под кровать и слышу, как ногти скребут по стеклу. Мысленно готовлюсь к тому, что сейчас Богдана разобьет окно или вышибет дверь.

Ничего не происходит.

Я делаю вдох. Потом еще один.

Несколько минут спустя слышу стук в дверь. Не двигаюсь.

Из коридора доносится настойчивый голос Оука:

– Рэн, откройте.

– Нет! – кричу я, после чего вылезаю из-под кровати и пытаюсь натянуть платье.

Я слышу какой-то шорох и глухой стук, а потом в щель между дверью и косяком просовывается что-то металлическое. Замок открывается.

– Я думала, это не вы, а… – хочу объяснить я, но он не слушает. Оук уже успел спрятать то, что использовал в качестве отмычки, и теперь поднимает с пола картонную подставку с двумя стаканами кофе и большой бумажный пакет.

Когда он поднимает взгляд, то на секунду застывает, а его лицо приобретает непроницаемое выражение. Затем он отводит глаза и смотрит куда-то за мое плечо.

Я опускаю голову и вздрагиваю при виде мокрой ткани, прилипшей к телу так, что видно мою грудь и даже соски. Неужели он подумал, что я сделала это намеренно, чтобы привлечь его внимание? Волна стыда заливает мне щеки и сползает вниз по шее.

Пройдя мимо меня, Оук ставит пакет на кровать. Его золотистые локоны лишь слегка взъерошены, и он одет в свежую рубашку – белую и поглаженную. Создается впечатление, что он не был ни ранен, ни отравлен и даже не падал с лошади. И он точно не стирал свою одежду в раковине. Его губы изгибаются в веселой улыбке. Совершенно невыносимой.

Я стаскиваю с кровати одеяло и заворачиваюсь в него.

– Не знал, что вы любите. – Оук достает из пакета манго, три зеленых яблока, горсть сушеных фиников, упаковку печенья в форме рыбок, замороженные мини-пиццы и четыре завернутых в фольгу хот-дога. Он делает все это, не глядя на меня. – Очень похоже на мясо, но на самом деле нет.

Я так голодна, что соглашаюсь на один из его странных веганских хот-догов.

– Вы не едите мясо? Наверное, ваш отец недоволен.

Оук лишь пожимает плечами, но по его выражению лица я понимаю, что эта тема не раз выносилась на обсуждение.

– Ему же больше достается.

Потом мое внимание полностью поглощает еда. Я буквально проглатываю три хот-дога, а закончив, вижу, как Оук прикрывает рукой последний, видимо, надеясь уберечь его от меня. Я беру финик и пытаюсь есть его маленькими кусочками.

Оставив еду на кровати, принц идет к двери.

– Тирнан сказал, что я должен быть благодарен вам за то, что вы не дали мне упасть с лошади вниз головой, как бы вам этого ни хотелось, – говорит он. – О вашей силе воли сложат баллады.

– И почему же вы думаете, что мне этого хотелось? – Мой голос то и дело переходит на рык, но я ничего не могу с этим поделать.

– Многие на меня так реагируют. Наверное, что-то в моем лице наталкивает на подобные мысли. – Оук улыбается, и я вспоминаю про ревнивого любовника с ножом.

– Может, все дело в том, что вы забираете их с собой в рыцарские походы, – отзываюсь я.

Он смеется:

– Не при таких обстоятельствах я надеялся увидеть вас снова.

– Мне кажется, вы вообще не рассчитывали увидеть меня снова, – отвечаю я, только чтобы напомнить себе о том, как бесконечно сильно его место в этой жизни отличается от моего.

Улыбка сходит с его лица.

– Мне казалось, что таково ваше желание.

Я пытаюсь убедить себя, что его серьезный вид меня не беспокоит, но все безуспешно.

Дверь открывается. За ней появляется Тирнан.

– Пора отправляться, – говорит он, сердито глядя на нас. – Нам предстоит покрыть немало миль.

Снаружи я замечаю нового скакуна, чья шкура темна, как чернила, и пахнет морской водой. Фейрийская лошадь Оука держится от него подальше, испуганно раздувая ноздри.

Новый конь смотрит на меня голодным взглядом, и тогда я понимаю, что он из себя представляет. Это существо относится к фейри-одиночкам, пожирателям плоти. Келпи.

Глава 5