Украденный роман

Трясущейся рукой я открыла дверь, выбралась из машины и побежала по улице. Впереди, вдоль красной ковровой дорожки, все еще вспыхивали маленькие огоньки, но они больше меня не слепили.

И вместо того, чтобы пойти к ним навстречу, вернуться на фестиваль, я перешла на другую сторону дороги – и направилась от них прочь.

Отрывок из «Жены»

На дневники я натыкаюсь совершенно случайно. Муж заказал мой портрет, и я ищу платье, в котором хочу для него позировать. Это платье сшил для прошлогоднего литературного фестиваля мой друг Бендж, многообещающий дизайнер. Муж сообщил, что форма декольте напоминает мужские руки, а я выплюнула в ответ, что Бенджа эта идея осенила тем утром, когда он лежал со мной в постели, обхватывая мои груди ладонями.

Я всего лишь хотела заткнуть мужа подобной беспардонной ложью, но он пришел в такую ярость из-за ревности, что однажды ночью, пока я спала, выкрал это платье у меня из гардеробной и куда-то спрятал.

– Сможешь найти его – носи на здоровье, – усмехнулся он наутро за завтраком. В ответ, пока он участвовал в видеоконференции, я забрала ключ от его машины и выбросила в океан, а за обедом с лукавой улыбкой сообщила, что забыла, куда его положила. Но машины его не очень-то заботили, тем более всегда можно сделать новый ключ. Не прошло и недели, как он получил дубликат.

И вот я полна решимости найти платье, я уверена, что оно где-то в доме. Мой муж поленился бы идти до океана, к тому же ему не нравится ощущение песка под ногами.

Весь день я обшариваю чуланы, и наконец – победа! В свете фонарика на телефоне я вижу прекрасную белую ткань платья, засунутого на темный и пыльный низкий чердак! Я снимаю пыль с декольте в форме рук и проклинаю мужа. Но когда беру платье, то под ним обнаруживаю ящик с ярлычком «Эмилия».

Эмилия?

Имя кажется мне смутно знакомым. Бывшая любовница? Член семьи? Я точно слышала его раньше, но не могу понять, когда и где.

Я спускаюсь вниз, захватив и платье, и ящик, и отдаю платье кузине с указанием, чтобы оно было вычищено к завтрашнему дню, когда я буду позировать для портрета. И запрещаю ей хоть словом обмолвиться перед мужем.

«Ты уверена, что хочешь надеть именно его?» – спрашивает она желчно. – «У тебя так много других».

«Да, я уверена», – бросаю я на нее яростный взгляд.

Из ее груди вырывается сдавленный звук, который напоминает крик чайки, когда та ныряет в океан за рыбешкой. В ней кипят ревность и злоба, ей словно хочется воскликнуть: «Он любит тебя, он хочет тебя – и вот как ты ему платишь?»

«Серьезно, – продолжаю я. – Ни звука ему».

Она хмурится, но уходит вместе с платьем, а я несу ящик в свой кабинет.

Внутри обнаруживается стопка дневников, датированных тридцатыми годами. Я начинаю читать их и вспоминаю – это же его родная бабушка Эмилия, которая погибла, когда его отец еще был юн, и поэтому мой муж ее не знал. И вот на хрупких пожелтевших страницах передо мной разворачивается история ее жизни.

Она и похожа, и непохожа на мою. Эмилии исполнился двадцать один год, когда она, юная, наивная, едва говорившая по-английски, переехала в Малибу и вышла замуж. Муж души в ней не чаял, но через несколько лет его любовь и забота начали душить ее, отдалять от других людей, в итоге он отвез ее, как принцессу, в башню, на озеро Малибу. В итоге однажды ночью она сбежала из дома и только тогда вспомнила, каково это – дышать полной грудью, и нашла утешение в объятиях садовника по имени Тедди.

Тедди?

Дальше Эмилия расписывала подробности романа и последовавшей беременности, и, сверив даты, я прихожу к выводу, что это – будущий отец моего мужа. Пораженная этим восхитительным открытием, я так и замираю, сидя на полу.

Мой муж – совершенно не тот человек, которым он себя считает или за которого выдает. Мой муж – даже не настоящий член своей процветающей семьи, выходит так?

Я начинаю смеяться. Я смеюсь, смеюсь и не могу остановиться.

– Что с тобой? – спрашивает кузина, входя в кабинет. Я поднимаю голову и вижу, что уже совсем стемнело, а я, увлеченная чтением, даже и не заметила. – И почему здесь так темно? – Она включает свет, он ударяет мне по глазам, и я снова заливаюсь смехом. – Да что такого смешного?

«А ведь если бы он не спрятал платье, я бы их никогда не нашла». Ирония этого осознания так сильна, что от хохота у меня слезы текут по щекам.

– С тобой все в порядке? – спрашивает кузина, садится на пол рядом со мной и кладет руку мне на плечо, словно опасаясь, что в ее отсутствие я съехала с катушек. – Ты меня беспокоишь. – По ее голосу понятно, что она говорит это искренне, и меня бесит, что она до сих пор так сильно за меня переживает.

– Вот история, которую я расскажу, – отвечаю я, поднимая стопку дневников. – Вот какую историю мне суждено было написать.

Историю, которая уничтожит его.

Глава 41