Я прыскаю от смеха, потому что на экране весёлый член, с глазками и ртом, приветственно размахивает руками, а вокруг него россыпь красных сердечек.
А дальше много разных стикеров с единорогом и енотом.
00:11 «
Господи, он настоящий идиот. И, кажется, мой идиот. Сажусь на диван, чувствуя, как ноют от усталости ноги, но уходить домой не спешу. Несколько раз перечитываю от начала до конца сообщения Ромы и решаю не мучить бедолагу и отправить ответ: «
К моему удивлению, уже через несколько секунд на экране высветился ответ. Три ночи, почему он до сих пор не спит?
03:06
Я: «
03:07
03:08 «
Я: «
Выхожу из чата, быстро переодеваюсь и вызываю такси.
Кино. Завтра мы с Ромой идём в кино. И как я вообще согласилась на это все?
Глава 22
Я заезжаю за Никой на машине. Останавливаюсь в переулке, не доезжая до общежития метров двадцать. Конспираторы хреновы. Мне бы послать все к черту, обнять Нику, поцеловать прямо в университете, но я понимал свою крошку, Оля тот ещё подарок. Поэтому приходилось ныкаться по углам, обмениваться многообещающими взглядами и срывать случайные прикосновения. Хотя, должен признаться, это чертовски заводило.
Ерзаю на сиденье, поглядывая на время, и нервничаю, как подросток. Перевожу взгляд на соседнее сиденье, где ждёт своего часа букет ромашек. Ника должна оценить мою изобретательность.
В свете фар выхватываю хрупкую фигурку в платьице, и сердце пропускает удар.
Разве не должен я ненавидеть эту девушку? Разве не должен желать мести? Как странно повернулась жизнь. Желание задушить Веронику так никуда не исчезло, но перед этим хочется зацеловать ее до смерти и скрыть от всех взглядов.
Когда Ника дергает дверцу машины, я хватаю букет с сиденья и выжидающе смотрю в ее сторону. Улыбка сама по себе расплывается на лице, и, когда я встречаюсь с взглядом голубых глаз, чувствую себя настоящим дурачком. Совсем потерял мозг от этой девицы.
Жадно смотрю на ее стройные ножки, их почти не скрывает подол коротенького платьица, которое она надела сегодня, несмотря на то, что погода резко изменилась и на улице уже вовсю разошлась осень. Вероника замечает ромашки, и ее бровь ползёт вверх. Она хмыкает и так же, как и я, молчит.
— Это тебе, — прочищаю горло и протягиваю ей букет.
— Весьма символично. — Наши пальцы соприкасаются, и, клянусь, меня ударило током.
— Ожидал, что ты побьешь меня ими, но вариант, где ты блаженно вдыхаешь носом аромат самых красивых в мире цветов, меня тоже устроит, — нервно усмехаюсь, понимая, что хочу поцеловать ее, но почему-то не решаюсь. Даже несмотря на то, что за эту неделю мы целовались раз сто. Но сейчас меня настигла странная неловкость и стеснительность. Пытаюсь справиться с волнением и говорю себе, что это всего лишь Вероника Ромашкина, та самая девчонка, чьи косы я измазал зеленкой на уроке ОБЖ.
— Пожалуй, подожду до конца вечера. Возможно, придётся тебя ими наказывать, а пока что — спасибо. — На ее губах появляется едва заметная улыбка, и я все же возвращаюсь из состояния «скромного ботаника» к «покорителю женских сердец», тянусь к ней, зарываюсь пальцами в ее волосы и уверенно срываю с губ поцелуй.
Сердце в груди колотит как сумасшедшее, разгоняя по венам кровь, я проталкиваю язык сквозь губы девушки и замечаю, что и она смелеет. Углубляю поцелуй, чувствуя, как быстро зарождается во мне желание.
— Скучала? — выдыхаю и слегка отстраняюсь от девушки, заглядывая ей в глаза.
— Мы не виделись от силы часов пять, — хмыкает она и тянется рукой к ремню безопасности, намекая тем самым, что остальная доза поцелуев откладывается на потом.