Укради мое сердце (СИ)

— Я… Вот, это тебе, — протягиваю немного помятую подарочную коробку, которую до этого прятал за спиной.

— Что в этот раз? Гадюка? Слизняк? — спрашивает раздраженно, даже не обращая внимания на подарок.

— Нет, возьми, я сам выбирал, — решил почему-то соврать.

Мы застыли как два истукана. Я — с протянутой рукой, она — пытаясь вырваться из моего захвата и недоверчиво посматривая на очередной подарок.

— Говоришь так, словно предыдущий выбирала твоя сестра.

— Почти так и было, — улыбаюсь как идиот, пожалуй, это лучшее, что я умею. — Если не понравится, можешь выбросить, я не обижусь.

Она прикусила нижнюю губу, не отрывая взгляда от коробки, все никак не решаясь принять её. Но женское любопытство победило.

— Ладно, но если там очередная лягушка или что-то в этом роде, не обижайся потом. Я скормлю ее тебе в школьной столовке, — хмыкнула и все-таки освободилась из моего захвата.

Пока она открывала коробку, я пялился на её красные от мороза руки и пытался сдержать желание снова притронуться к ней. Что творится в твоей башке, Соловьев?

— Сойдёт. Пожалуй, оставлю себе, — без лишнего восторга произнесла она, посматривая на подвеску, быстро спрятала ее в кармане куртки и широким шагом направилась в сторону фонтана, выбросив пустую коробку в первую же попавшуюся урну.

— Эй, подожди, — окликнул, догоняя ее, — так а что ты потеряла? Может, помочь с поисками? — Ну точно, когда утром стукнулся башкой о полку в кухне, повредил мозг, раз предлагаю такое этой зазнайке.

— Не найдёшь, сережки потеряла, — с заминкой отвечает она, указывая на мочки ушей.

— Что, сразу две?

— Ага, — с какой-то грустью в голосе говорит Вероника и ускоряет шаг. — Чего пристал ко мне, тебе разве не в другую сторону?

— Нет, я хотел зайти в «Шико», — вру, кивая в сторону кофейни.

— А, ясно.

— Ты сегодня странная.

— Потому что не расцарапала тебе лицо, после того как ты меня унизил перед всем классом?

— Ну да.

— У меня есть чувство собственного достоинства. В отличие от тебя.

— Идиотка.

— Дурак.

— Дура.

— Вонючка.

— Неправда!

— Значит, то, что ты дурак, ты не отрицаешь? Можешь не отвечать, это был риторический вопрос, иди пей свой чай, вонючка. — Мы остановились у двери кофейни, не отрывая друг от друга взгляда и я никак не мог решиться уйти первым.

Я вдруг заметил то, чего не видел раньше, — чёрные круги у неё под глазами, словно она не спит по ночам. Бледное лицо, несколько наскоро зашитых маленьких латок на куртке, что меня, наверное, удивило больше всего, и самое главное — проколотые уши уже давно заросли, оставляя после себя лишь небольшие шрамы. Значит, опять соврала, ничего она не теряла, по крайней мере сегодня, а и в самом деле ревела, как настоящая девчонка, из-за какой-то лягушки.

— Не хочешь со мной горяченького выпить? На улице холодно, неплохо бы согреться, — сам в шоке, что предложил такое. А главное — кому?!

Она повернула голову в сторону витрины, заставленной всякой вкуснятиной, сглотнула, словно не ела сладкого целую вечность, перевела взгляд на меня и, к моему удивлению, согласилась.

— Только платишь ты, будем считать это компенсацией за причинённый мне моральный ущерб.

— Без проблем, я и не собирался требовать с тебя денег, — не знаю почему, но я обрадовался, что она не отказала.

Ника долго смотрела на торты, эклеры и пирожные, никак не могла определиться, чего хочет, прямо как настоящая женщина, и через несколько минут я психанул и купил все, что казалось особенно аппетитным.

— И два малиновых чая, — оплачиваю заказ и выбираю столик в конце зала у окна.

Мы молчим. Нам-то и не о чем разговаривать. Вероника с аппетитом уплетает один торт за другим (и куда столько влезает?), запивает ароматным чаем, а я глаз от неё отвести не могу.

Я вдруг понял, что она тихоня. Никогда ни с кем не начинала разговор первой, всегда сидела над своими книжками, несмотря на то, что была почти что двоечницей, не пищала от восторга от всяких звезд кино и музыки, не красилась и редко ходила на школьные дискотеки.

Я считал ее заносчивой, но что, если это не так? Ведь она становится неуправляемой истеричкой только тогда, когда я её задеваю, не помню, чтобы она еще кого-нибудь трогала.

Может, ну её, эту войну? Не такой уж и плохой она кажется. Обычная девчонка со скверным характером.

— Что? — спрашивает она, отвлекая меня от абсурдных умозаключений.

— Ничего.

— Ты таращишься на меня.

— Ничего подобного, у тебя просто нос в шоколаде, — нервно смеюсь и быстро перевожу взгляд в окно.

Конечно же, у неё не было никакого шоколада, и да, я и в самом деле таращился и покраснел из-за того, что меня поймали на горячем.

— Я отойду на минуту. — Иду в уборную, а когда возвращаюсь, за столиком уже никого нет. Словно чаепитие в компании Вероники Ромашкиной было всего лишь сном. Но нет, пустые тарелки, вторая чашка и мое надкушенное пирожное, до которого я не успел добраться, были самыми прямыми доказательствами того, что это все было реальностью.

А вечером того же дня, когда мы нашей маленькой семьей собрались в гостиной за просмотром фильма, услышали в комнате какие-то непонятные звуки.