Укради мою жизнь (СИ)

Реальность же была такова, что алкоголики отдавали жизненный потенциал неохотно и скупо. Частенько обычные усилия приводили к съёму всего нескольких единичек. Видно, существовал некий природный закон, охраняющий горько пьющих людей. С другой стороны то, что витакс при неумеренном потреблении спиртного расходуется, было известно давно. Алкоголики буквально сжигают себя в голубоватом спиртовом пламени, и умирают, когда энергия жизни заканчивается. Поэтому всегда существовала опасность, что забор «на глазок» от истощённого объекта может оказаться для него последним.

Возьмёт и грохнется посреди съёма, и начнёт умирать — что тогда делать?

По этим причинам Вик с алкашами не связывался, но сейчас пошёл именно сюда. Он хотел опробовать аппаратуру, а для проведения испытаний около пивной были свои резоны. Во-первых, здесь постоянно толкались любители пропустить кружечку, снедаемые неутолимой жаждой, и посреди бела дня в этой компании можно было заниматься чем угодно без риска, что кто-нибудь обратит на тебя внимание. Во-вторых, на случай, если объекту станет дурно, имелось вполне правдоподобное и естественное объяснение: перебрал человек, бывает. Собутыльники вызовут неотложку, и все дела.

Далее — а если не поздоровится самому Вик? Это перед Басом он напускал на себя бравый вид, — мол, всё ему нипочём. На самом деле вор опасался осложнений. Мало ли: пропускать через себя большие, — да и малые тоже, — дозы витакса ему ещё не приходилось. Это ведь совсем не то, что отработанная методика удержания. Как среагирует организм, не подведёт ли в самый ответственный момент? Тогда Басу придётся его спасать…

Наконец, была ещё одна причина — контролёры сюда не заглядывали. По одной простой причине — тягуны здесь не появляются.

Вот и пивная: огороженный павильон с кривовато врытыми в грунт одноногими столиками. За окном раздачи маячил здоровенный детина: то ли Тарас, то ли Потап, Вик точно не помнил. Он профессионально наливал пиво в гранёные кружки, которые здесь традиционно называли бокалами, избыточным напором создавая высокую шапку белой пены. Вообще-то, это был откровенный недолив — если дать кружке постоять, в ней останется всего две трети содержимого. Но отстоя тут никто не ждал: посетители торопливо припадали к бокалам, жадно втягивая в себя мутноватую жидкость.

Вик с Басом тоже взяли по одной и стали в сторонке. Время всё же было раннее, мужики с испитыми рожами забегали ненадолго, глотали пиво как лекарство, и, не задерживаясь, топали дальше. Но за дальним столиком явно собиралась компания завсегдатаев, и скоро их количество достигло пяти человек. Они-то и заинтересовали Вика.

Вначале от столика слышался громкий смех. Один из выпивох, длинный и худой, рассказывал что-то смешное, и компания дружно поддерживала его одобрительным хохотом. Но постепенно тональность беседы стала меняться. Может, сказано было что-то поперёк, или длинный принял уже изрядно, но в голосе его зазвучала угроза. Он явно напирал на широкоплечего крепыша, а тот вяло отмахивался, вызывая смех окружающих короткими репликами.

То, что надо, подумал Вик. Пьяная ссора — особая песня. Поле начинает ползти по швам, не нужно ни особых навыков, ни старания — витакс начнёт изливаться сам. Хоть проводи показательный урок для начинающих тягунов.

Он слегка прищурился, левой рукой нащупал пульт в кармане. Сейчас судьба давала ему последнюю возможность отказаться от задуманного. Сейчас ещё можно выключить загадочный «пылесос», вернуть оборудование инженеру и забыть всё как сон. Странный и тревожный сон из тех, что приходят перед самым пробуждением, и проснувшись, ты мучительно соображаешь, пытаешься понять — сон это был вообще, или явь? Некое иное измерение, где жизнь течёт своим чередом, и события происходят помимо твоей воли?

Но в следующий миг всё изменилось. Всё стало немного по-другому: фигуры людей виделись теперь ярче, контрастней, будто попали под луч мощного прожектора. И словно взметнулась легковесная пыль в этом луче, припорошила силуэты, и вокруг ярких, но в то же время чуть плывущих контуров возникло вязкое перетекание. Грязно-жёлтое, неверное и зыбкое, с блёклыми разводами.

Удержаться Вик уже не мог. Не в силах тягуна, увидев поле, не тронуть его, не потянуть заветную живительную субстанцию чужой жизни. Все сомнения и колебания отпали враз, и он тронул, коснулся едва-едва тем неведомым, — может сознанием, а может, горячим своим желанием — это грязноватое перетекание…

Тут же плеснуло лиловым туманом, и вор глухо охнул. А следом судорожно, не слишком-то контролируя собственные руки, нажал кнопку на пульте. Извечное хватательное движение тягуна!

Показалось, его ударили под дых. Мягким, горячим, и боли-то нет, — но ударили сильно, наотмашь. Ведь он тянул не с одного объекта, а сразу с пяти! Такого с ним раньше не случалось, но сейчас происходило: поля людей, стоявших плотной группой, слились, образуя единое пространство. Из этого пространства и черпал Вик. Даже не черпал — само лилось мощным потоком.