Укради мою жизнь (СИ)

— Сегодня многое изменилось, — продолжал вещать Царёв. — Мало того, что учёные придумали страшное, богопротивное дело — отнимать годы жизни у одного человека и отдавать их другому, так ещё продажные политики делают всё, чтобы вы, истинные производители материальных благ, получали от этой аферы лишь крохи. Это у вас, у ваших жён и матерей, у детей ваших забирают жизненную силу! И пусть никто не обманывается добровольностью донорства: вы поставлены в такие условия, и реальность нынешней жизни такова, что просто невозможно не сдавать витакс. Они вынуждают вас продавать своё долголетие, здоровье и самою жизнь, так будет и впредь! Чем дальше, тем больше!..

Мощный гул зарождался в недрах толпы, нарастал, ширился. Так раскаты грома предшествуют началу грозы, урагана и ненастья. Вик видел лица в ближних рядах — закаменевшие, гневные. Различал стиснутые кулаки, слышал: «Правильно говорит человек! Нас обманывают!..» И прихватывал, прихватывал от этого лакомого пирога — единого безбрежного океана чужой жизни.

Нажимал пуск коротким скользящим движением, отмечал, как исправно работает система сброса, и чувствовал: барабанная дробь привода удлиняется и уплотняется. Черт возьми, насыщенность облака витакса делало его чрезмерно доступным. Тягуны всегда знали преимущества многолюдья, но никто никогда не имел такой техники, что была сейчас в руках Вика.

— …И потому партия Ограничителей предлагает национализировать накопленные запасы витакса! — гремело с трибуны. — Это ваша жизнь: годы, не прожитые вашими детьми и жёнами, украденные у ваших матерей и братьев — ваших близких! Мы вернём вам ворованное и введём строжайший контроль распределения!..

Накал страстей крепчал. Выкрики слышались уже беспрерывно, угрозы смешивались с одобрением, всё чаще звучало: «Отдайте наш витакс!» Шум стоял неимоверный, и тягун с трудом различил сигнал заполнения ёмкости. Покосился на Баса — тот стоял бледный и растерянный. Казалось, речь Царёва и всё происходящее производят на него неизгладимое впечатление.

— Бас, давай свой конденсатор! — толкнул вор бывшего инспектора в бок.

— Сейчас! — встрепенулся тот и принялся судорожно перекладывать кейс из руки в руку.

— Спокойнее, штурман. — Вику пришлось прихватить друга под локоток. — Ну что ты, Себастьян. Просто передай свой кейс и возьми мой. На нас никто не смотрит, успокойся…

А толпа уже неистовствовала. Шум достиг такого уровня, что Вик едва слышал собственную речь. Вор оглянулся на охрану — молодцы становились плотным строем, окружая распорядителей стеной, а из боковых улиц выбегали полицейские из подразделения физической защиты. В шлемах, со щитами и дубинками в руках.

— …Я вам обещаю — витакс будет распределяться между всеми, равномерно и справедливо! — неслось над площадью. — Мы создадим комиссии, честные и объективные! Больные и нуждающиеся получат лечебную подпитку, ваши отцы и матери — продление жизни! Долголетие и здоровье станет достоянием каждого гражданина в полном смысле слова!

Что-то должно случиться, чувствовал Вик. Напряжение нарастало, оно просто таки висело в воздухе, в жаркой, несмотря на осеннюю прохладу, атмосфере площади. Это что-то назревало как нарыв. Уже не было нужды прикрывать глаза — выплеск столь мощно рвался наружу, что стал хорошо виден при свете дня. Сиреневое марево колыхалось над людскими головами плотным, почти осязаемым облаком — бери и черпай пригоршнями!

И плюнув на предосторожности, тягун распахнулся.

«Блюдце» будто сошло с ума, словно пустилось в пляс, выбивая на груди фантастическую чечётку. Внутри что-то ёкнуло: ватная слабость залила тело, подогнулись ноги. Но система работала, втягивая сотни и тысячи единиц чужой силы и активности. Вику словно вбили огненный кол — от груди до копчика. И в этом раскалённом пространстве ощущался беспрерывный ток, зуд и покалывание. Ещё чего доброго из задницы дым повалит — мелькнуло в мозгу. И тут же взмолился — Господи, дай сил продержаться, заполнить второй кейс, и потом — ноги!..

Мяу! — пискнул конденсатор.

Потная ладонь в кармане с наслаждением отбросила пульт.

— Бас! Ты в порядке?! Уходим!..

Б-бах-бах! — двойной хлопок разорвал набрякшее неясной угрозой пространство над площадью, и тут же всё смешалось. Ряды митингующих сместились, плотная до того толпа в мановение ока обратилась хаосом: круговоротом испуганных лиц, плеч, вскинутых рук. Бабочками порхали сбитые с голов шляпы.

Неожиданно посреди всего этого столпотворения образовалось пустое пространство, будто вода отхлынула, и стала различима небольшая, но плотная группа людей в камуфлированных комбинезонах и вязаных масках-шапочках. Над зловещими этими фигурами, словно гора над лесом, возвышался гигант в украшенной заклёпками косухе, надвинутой на глаза широкополой шляпе и с разбойничьим платком, закрывающим лицо. Глуховатым голосом, но достаточно громко он проорал:

— Не верьте этим лживым павлинам! Царёву нужна власть, плевать он хотел на ваши нужды! Сограждане! Братья! Вам помогут только Неукротимые!..