Украина 1991-2007: очерки новейшей истории

Отмечая общее улучшение ситуации с доходами и расходами населения, не следует забывать о том, что стартовый уровень здесь был крайне низким. Очень высоким оставался удельный вес той части населения, которой заработков хватало только на пропитание (хотя в первое десятилетие 2000-х он довольно быстро сокращался с 49,3 % в 2001 г. до 42,0 % в 2004 г. и до 35,5 % опрошенных в 2006 г.). Доля тех, кому вообще хватало «на все необходимое», но при этом было не до сбережений, увеличилась в те же годы в такой прогрессии: 11,6 %,

14,4 %, 15,7 %. Удельный вес счастливцев, которым хватало на все необходимое и при этом еще оставалось для сбережений, некоторое время остался неизменным — они представляли 2,1 % опрошенных как в 2001, так и в 2005 гг., и лишь в 2006 г. наблюдался рост этой категории до 3,6 % опрошенных[147]. Рост доходов сопровождался инфляцией, которая била в первую очередь по основным группам потребительских товаров, прежде всего продуктам питания. Например, в 2003 г. средний уровень инфляции достигал 5,2 %, однако для предметов первой необходимости и продуктов питания она составила 11 %, то есть она поглощала рост зарплаты[148]. Согласно опросам центра им. А. Разумкова, в июле 2004 г. на вопрос «Влияет ли экономический рост в Украине на Ваше благосостояние?» 11 % опрошенных ответили утвердительно, почти 52 % — не отметили изменений и почти 34 % ответили, что их материальное положение ухудшается[149].

По официальным данным, в 2006 г. численность граждан Украины, среднедушевые месячные затраты которых были ниже прожиточного минимума (472 грн), составляла 23 млн человек (почти 51 %)[150]. Это был значительный прогресс по сравнению с началом экономического роста в 2000 г. (тогда количество граждан, тратящих меньше прожиточного уровня, составляло 39 млн, или почти 80 %), однако половина населения фактически отказывала себе в самом необходимом. Впрочем, эти данные, очевидно, не отражают всей полноты картины, поскольку не учитывают теневых доходов. А в среднем по стране теневая зарплата к 2007 г. превышала официальную в 3,1 раза⁶⁶.

В то же время образование, здравоохранение, наука (где теневая зарплата была невозможна, если не считать взяток), социальное и пенсионное обеспечение — сферы традиционно относящиеся к компетенции государства — оставались и остаются в положении, которое можно описать словосочетанием «стабильно плохо»: процесс их деградации остановился, однако говорить об улучшениях можно было, только имея в виду безнадежность предыдущей ситуации.

Пожалуй, самым показательным в этом смысле можно считать положение школьных учителей, которых в Украине насчитывалось чуть больше полумиллиона. Практически с начала независимости учителя превратились в одну из беднейших социальных групп. Их зарплата была унизительно мизерной, да и ее выплачивали крайне нерегулярно (на 2003 г. государство задолжало учителям в общей сложности около $ 800 млн[151]). Согласно украинскому законодательству, средняя зарплата учителей должна соответствовать уровню средней зарплаты в промышленности. В реальности в начале 2000-х годов она была на 47 % ниже, чем в промышленности, и на 28 % ниже, чем средняя зарплата по стране. Более того, в 2003 г. она стабильно была ниже минимального прожиточного уровня (365 грн). В 2004 г. накануне президентских выборов депутаты Верховной Рады «преодолели» президентское вето на выплату долга учителям, и был составлен пятилетний план выплат задолженности по зарплате. В 2004–2006 гг. средняя зарплата в сфере образования повысилась почти в 2,5–3 раза (с 429 грн в 2004 г. ($ 81) до 1035 грн ($ 205), однако она и дальше более чем на треть не достигала установленного законодательством уровня (не ниже зарплаты в промышленности), не говоря уже о том, что стабильно «съедалась» инфляцией.

Учителя остались в числе социальных категорий с низким уровнем жизни. В таком же положении пребывали врачи, ученые, преподаватели государственных вузов. Оплата их труда была не только неадекватной его экономической и социальной значимости, она была просто унизительной. Это провоцировало самые разнообразные и вполне предсказуемые социальные последствия — от расцвета бытовой коррупции до оттока профессионалов из этих сфер, от падения качества выполнения профессиональных обязанностей (многим представителям данных профессий приходилось работать в двух-трех местах одновременно) до эмиграции, от падения престижа стратегически важных для общества и государства профессий до старения кадров в этих сферах.