Украина 1991-2007: очерки новейшей истории

Помимо этого, вполне реальное взаимное отчуждение общества, власти и личности достигло к середине 2000-х высшей точки и вылилось в открытое гражданское неповиновение манипуляциям и административному нажиму, потерявшему эффективность в значительной мере из-за недобросовестности и коррумпированности чиновников. Бюрократическая иерархия, построенная на коррупции и круговой поруке, оказалась неэффективной в один из самых критических для ее существования моментов — здесь сработал инстинкт самосохранения и именно здесь успеху «революции» способствовал переход части бюрократии на сторону оппозиции.

В то же время «оранжевая революция» продемонстрировала обширные возможности манипуляций общественным сознанием — это в значительной мере была борьба виртуальных проектов, вылившаяся в масштабные реальные действия и изменения в массовом сознании — это касается как личностей двух главных соперников, так и их сторонников, как спекуляций на «расколе Украины», так и реальных региональных особенностей страны.

Разумеется, в событиях «оранжевой революции» большую роль сыграли внешние силы, столкновение интересов России, руководство которой избрало путь государственного авторитаризма, и западных демократий, прежде всего США, пытающихся обеспечить профилактику терроризма и стабильность в евразийском регионе за счет поддержки и вовлечения в свою сферу влияния лояльных демократических режимов.

Приведенные версии, конечно же, не исчерпывают всего разнообразия взглядов и оценок «оранжевой революции», однако они вполне удовлетворительны для пояснения как самих событий, так и их последствий. А последствия эти были таковы, что через три года после победы В. Ющенко разговоры и рассуждения о том, была ли «оранжевая революция» вообще, становятся не столько объектом научных дискуссий, сколько предметом морально-политической оценки.

«Оранжевая власть»: достижения и неудачи

Победа в относительно мирном противостоянии, вера в «революцию» как способ быстрого и эффективного разрешения накопившихся проблем, кроме очевидных позитивных моментов, связанных с ростом гражданского самосознания, таила в себе, помимо прочего, ряд опасностей социально-психологического характера. Прежде всего общество незримо разделилось на «победителей» и «побежденных» — при всех очевидных и доказанных фактах фальсификаций и давления на избирателей, при том, что немалая часть избирателей в восточных и юго-восточных областях голосовала не столько за В. Януковича, сколько против В. Ющенко, а в центральных и западных областях — не столько за В. Ющенко, сколько против В. Януковича и Л. Кучмы, бывший кандидат от власти, бывший премьер и не состоявшийся президент все же имел серьезную поддержку значительной части населения. 26 декабря 2004 г. во время повторного голосования В. Янукович собрал почти 13 млн голосов украинских граждан, преимущественно на востоке и юго-востоке страны. Учитывая уровень общественной истерии во время «оранжевой революции» и реальное региональное разделение избирателей, можно предположить, что для немалой части из этих миллионов на востоке и юго-востоке страны окончательный результат был близок к социально-психологическому шоку — их кандидат, практически ступивший на порог президентского офиса, оказался проигравшим. Победил некто, согласно вбиваемой в их головы информации, руководимый и финансируемый Западом, победил якобы в результате «оранжевого путча» в Киеве — такой виделась реальность. Более того, образ «двух Украин», созданный в ходе предвыборной кампании командами обоих кандидатов, прочно закрепился в массовом сознании.

В то же время среди людей, считавших себя победителями, воцарилось ожидание продолжения чуда, длившегося две недели на Майдане Независимости. Значительная часть общества переживала синдром завышенных ожиданий, связанный с инерцией массового душевного подъема и «революционной» эйфории. Быстрое и бескровное свержение «коррумпированной власти» как бы само собою предполагало не менее быстрое развитие демократии и свободного рынка, приход честной и подконтрольной обществу власти, изменения в социальной политике, прорыв в экономике и т. п. Эти ожидания неизбежно должны были вступить в конфликт с «прозой жизни».

Эта проза состояла в том, что приход во власть вчерашних оппозиционеров не означал автоматических изменений ни в природе самой власти, ни в инстинктах ее обладателей, что, в общем-то, признавали сами ее представители. Система власти, созданная при Л. Кучме, предполагала постоянное и активное личное участие президента в поддержании системы противовесов между различными группами интереса/влияния. Это означало «ручной режим» управления страной, не предполагавший соблюдения законов, общественного самоуправления и направленный на соблюдение интересов групп интереса/влияния.