Украина 2046

Ранее единственная сверхдержава США спустя шестьдесят лет после распада Советского Союза сумела к удивлению многих сохраниться, хотя и претерпела существенные изменения, в ходе которых ее влияние на мировые процессы значительно ослабло. Это произошло после серии катастроф, которые настигли Штаты в ходе строительства однополюсного мира: постоянные финансовые кризисы, попытка ядерного шантажа в Далласе в ноябре 2019-го, которая заставила вздрогнуть весь американский континент, и серия терактов в 2021-2022 годах со стороны антиглобалистских сил (среди которых был даже подрыв атомной станции) привели к тому, что Соединенные Штаты сменили политику гегемона на изоляционизм современного образца. После неудачной попытки установить некий прообраз мирового правительства, реформировать ООН в 2018-м, и крупнейшего финансового кризиса со времен 2008 года, к власти в Америке пришел умеренный политик Джордж Хелловей. Выступая в Сенате, он прямо заявил, что «время Соединенных Штатов как планетарного лидера давно прошло, и правительство обязано ограничить свое влияние в мире, предоставив другим государствам право самим разбираться со своими проблемами, и направить все свое стремление на внутренние проблемы». Изнутри американское общество было раздираемо биполяризмом в религиозном и этническом смыслах, переход от индустриального строя к постиндустриальному давался тяжело. Долларовая система рушилась, государственный долг и дефицит бюджета росли с непомерной скоростью. Многие страны восприняли заявление Хелловея как неудачную первоапрельскую шутку. На саммите стран Большой Двадцатки Леонид Мохович иронично заметил, что если США уйдут с мирового пьедестала, никто за ними скучать не будет. Ответ Джорджа стал крылатым выражением, которое облетело весь мир: «Мы-то уйдем, поскольку нам есть куда отступать. Вопрос в том, что будет с вами». Хелловей выполнил свое обещание: в последующие восемь лет его президентства Штаты резко сократили количество своих военных баз в мире, доллар как мировую валюту потеснили юань и йена, а многие политические лидеры тем временем задавались вопросом, в чем смысл подобных действий американского президента и не сошел ли тот с ума. Как ни странно это звучит, но скрытый подтекст действительно существовал.

Начиная применять «политику изоляционизма», США превратили свою слабость в свою силу. Лишь спустя несколько лет Мохович понял, какую злую шутку сыграл с ним янки. Уйдя со сцены, американцы предоставили всем сторонам шахматной партии на Евразийском континенте начать осуществление собственных планов: Китай моментально оккупировал Тайвань, процесс слияния с которым политкорректно называли «воссоединением» – США промолчали; распад ЕС, а потом и Великобритании фактически ликвидировали «старый свет» – США и ухом не повели на крах своего некогда союзника; исчезновение американских баз на Ближнем Востоке привело к тому, что в 2038-м прекратил существование Израиль, а Саудовская Аравия, удовлетворенная исчезновением израильской занозы, начала строить исламский союз. Последнее, кстати, сильно беспокоило китайцев, абсолютно нулевая реакция со стороны американского континента уже не вписывалась ни в какие рамки: дошло до того, что правительство Китая позволило себе раскритиковать политику Соединенных Штатов, заметив, что в глобализационном мире нельзя скрыться от своих прямых обязанностей, особенно если это касается союзников, коим был Израиль. В ответ вице-президент Григорсон кратко сказал, что «не Китаю оценивать внешнюю политику США, и если ему так дорога судьба народов Евразии, то он мог бы и сам взять их под свое крыло».

Постепенно Мохович уразумел суть новой политики: стабилизация обстановки и отказ США от «планетарных амбиций» сделали возможным их интеграцию с Канадой и Мексикой в форме конфедеративного государства и одновременно предоставил другим мировым гигантам померяться силами без присутствия Штатов. Американское правительство вместо внешнеполитических коллизий направило свои усилия на реформирование пенсионной и образовательной систем, создание энергосистемы нового типа, ища замену нефти, хотя на фундаментальные научные исследования средств уже не хватало. Проще говоря, Хелловей превратил второе десятилетие двадцать первого века в шахматную партию мировой политики между Первой и Второй мировыми войнами прошлого столетия.