Украина. Анатомия катастрофы

– КПУ официально открестилась от своих партийных организаций в этих регионах, хотя это не спасло Симоненко от обвинений в пособничестве сепаратизму. Крымские коммунисты достаточно быстро влились в состав различных российских компартий, но не играют сейчас никакой существенной роли в политической жизни полуострова. В целом положение коммунистов в ДНР и ЛНР остается двусмысленным: они не подвергаются преследованиям со стороны власти, но и не входят в эту власть, отношения с которой остаются сложными, поскольку КПУ традиционно противостояла в этом регионе представителям «Партии регионов» и местному крупному бизнесу. Левые Донбасса, так или иначе, противопоставляют реакционной концепции «русского мира» интернационалистическую позицию, выдвигают лозунги национализации собственности олигархов, – и это многим не нравится.

– Левый спектр украинской политики представлен не только коммунистами. Тут присутствуют политические силы, которые трудно упрекнуть в симпатиях к КПУ. Сказался ли на них закон о декоммунизации? И сразу еще один вопрос: практически все пионеры украинского политического национализма были социалистами и/или марксистами – Грушевский, Винниченко, Петлюра… Как предлагают рассматривать это обстоятельство в постмайдановской украинской историографии?

– Отношение к этим историческим фигурам очень разное. Если Петлюра является «видной» фигурой в националистическом пантеоне и давно не воспринимается на уровне массового сознания в качестве левого политика, то Винниченко и даже Грушевского нередко представляют сейчас в качестве «мягкотелых попутчиков» большевиков. Героями постмайдановской историографии являются не они, а радикальные ультраправые националисты вроде Коновальца, Донцова, Бандеры, Мельника и Шухевича. Деятельность Коммунистической партии Западной Украины, актив которой погиб во время сталинских чисток, вообще замалчивается. О членах КПЗУ говорят разве что как об «агентах Кремля».

Что касается современных «левых» националистов – они малочисленны, откровенно маргинальны и совершенно неизвестны за пределами специфической субкультурной тусовки. А, главное, их практически никак нельзя отличить от доминирующих в политической жизни правых. В условиях тотального «поправения» общества и политикума «левые» либералы и патриоты полностью капитулировали перед господствующим правым дискурсом, перенимая догмы националистического «мейнстрима». Шовинизм, милитаризм, ксенофобия, агрессивная нетерпимость к инакомыслию, которое приравнивается к измене, лозунги «войны до победного конца», доносы на вчерашних товарищей и параноидальные поиски «путинской агентуры» – украинский социал-патриотизм представляет собой печальное, хотя и весьма поучительное зрелище.

– В любой стране, а тем более в Украине, где жизненные стандарты на глазах деградируют, социальный вопрос является одним из самых значимых в общественно-политической дискуссии. Так или иначе, кто будет играть на этой теме? Какая модель социального протеста может быть востребована в Украине в условиях «декоммунизации», – и каковы ее перспективы?

– Как я уже сказал, нынешним политическим элитам Украины не нужны влиятельные левые силы. Они прекрасно чувствуют себя в стране, где левые не представлены ни в парламенте, ни в исполнительной власти. В отсутствии влиятельных левых партий националисты без особых проблем используют социальное недовольство, которое из месяца в месяц нарастает в стремительно нищающих народных массах. Националистические политики являются частью нынешней власти, но, вместе с тем, лицемерно возмущаются ее антисоциальной политикой. Благодаря этому вспышки социального протеста бьют сейчас «вхолостую» – их почти всегда возглавляют правые, которые каждый раз поясняют украинцам, что во всем виноваты «враги нации», и уводят протест от социальных лозунгов к привычной националистической риторике и повестке.