Я думаю, и Шуфрич, и Новинский не совсем верно оценивают ситуацию. В стране Майдан, он все еще стоит на площади, милиция деморализована, а отряды самообороны Майдана патрулируют улицы. Генеральный прокурор Махницкий — избран по квоте Майдана, он неонацист от ВО «Свобода». Неонацисты имеют в столице вооруженные боевые отряды. В этих условиях — власть просто не могла идти иным путем, кроме как путем игры на самых темных и мрачных инстинктах разъяренной толпы. Махницкий — полагаю, он совершенно точно понимал что делает — провоцирует кризис, чтобы вызвать межнациональные столкновения и на этой почве продвинуть свою партию. У него это удалось. Миротворческие же инициативы были обречены изначально ввиду годами культивируемой ненависти к Восточной Украине. Было вбито в головы людей что поход в Европу еще 2004 года сорвался из-за донецких— и сейчас самое время расправиться с ними, с крымчанами, вообще со всем Востоком. Восток же — эти настроения чувствовал и готов был реабилитироваться за свой провал 2004 года.
Реабилитировался…
Были ли события в Крыму восстанием или вооруженной аннексией? Здесь сложно дать однозначное определение, поскольку одновременно и Россия грубо нарушила важнейшие нормы международного права, и крымчане никогда не считали себя частью Украины и не видели своего будущего в ее составе — а власть Турчинова в Киеве на тот момент была не более легитимной, чем власть Аксенова и Чалого в Севастополе. Тем не менее, хотелось бы отметить следующее:
1. Крым никогда не высказывался за то, чтобы быть в составе Украины, его передача не была волеизъявлением его жителей и представляла собой образчик государственного самодурства. Украина никогда не выступала за то, чтобы решить вопрос принадлежности Крыма на референдуме и последовательно делала все, чтобы не допустить его проведения. В то же время — решение о вхождении Крыма в состав России было принято на референдуме, и на мой взгляд единственным способом мирного и демократичного разрешения данного межгосударственного конфликта — является повторный референдум, подготовленный и проведенный в соответствии с нормами международного права и в присутствии иностранных наблюдателей.
2. Украина не только не сделала ничего, чтобы удержать Крым в своем составе — наоборот, она сделала все, чтобы у Крыма не оставалось никакой другой возможности, кроме как покинуть Украину. За двадцать три года — Украина постоянно отрицала важнейшее право крымчан на собственную языковую и этническую идентичность, постоянно пыталась сделать их украинцами или оскорбить за то, что они себя таковыми не считают. Почему то в стране, в которой убежал президент, убежали все силовые министры, в столице снайперы устроили охоту на людей — не нашлось ничего более важного, чем отменить даже тот ущербный статус русского языка, который у него был по закону Кивалова-Колесниченко. Все общение Киева с мятежным Востоком и Крымом — это возбуждение уголовных дел и обещания «прислать поезд дружбы». Никак не наказаны те, кто издевался над крымчанами под Корсунем, никак не наказаны те, кто жег людей в Одессе и стрелял в сотрудников милиции на Майдане. В таких условиях встает вопрос: кем являются граждане для страны? Заложниками? Или источником власти, имеющим право выбирать, где и как им жить?
3. На момент описанных выше событий — власть в Киеве была полностью нелегитимной и пришла она к власти — при помощи восстания, точно такого же, какое началось в Крыму и на Донбассе. Если проводить линию легитимности тогдашней украинской власти от Майдана — то следует признать легитимными и власти ДНР, ЛНР и Крыма. Почему мнение крымчан или дончан менее весомо, чем мнение киевлян, почему мы должны отказывать им в том праве, которое по факту было дано киевлянам — на площади выбирать власть и строй, при котором они хотят жить. Киев выбрал — так и Донецк выбрал и Севастополь выбрал. А если такого права нет — то где суд над участниками Майдана? Над Турчиновым, который развязал войну в стране?
Как бы то ни было — Крым сделал свой выбор, и Россия — тоже сделала. Назад — дороги нет.
2014. Донецк. Первая кровь
Там люди остались…