Украина – четверть века незалежности. Взгляд постороннего. Книга 3. Время беды

Разрушенные дома — понятно, но главное люди. Сегодня в целенаправленно сходящей с ума Украине своих силовиков модно именовать термином «одвіні лицарі» (исконные рыцари — примечание автора). В случае известной и очень уважаемой в районе пенсионерки Ирины Пащенко, эти герои «революції гідності» (революция достоинства — примечание автора), видимо предварительно обсмотревшись Голливуда, намотали на голову бабушке старую одежку и застрелили её так, чтобы мозгами не обляпаться. Отца троих детей Сергея Вольвака без суда и следствия в это же утро, походя, словно собаку, пристрелили в огороде. Вот, что рассказывает его жена — Елена Николаевна:

* * *

— В тот день (21 октября 2014 года — примечание автора) в Сокольники украинские военные зашли рано утром. По деревне прошли, проехали, постреляли. К нам уже приехали около 9 часов утра. Подъехали ко двору БТР и легковая машина. Словно знали куда шли. Вошли с бумажкой в руках, на ней было что-то написано, но мне-то они её не показывали. Дома были мы с батей, дочь 15-ти лет, и пятилетний сын. Старший сын, ему тогда уже 23 года исполнилось, в это время был в другом дворе. Его наши мужики остановили, сказали: «Постой здесь…» — и не пустили домой. Народ ведь стал выходить, когда приехали машины. Я в окно глянула — остановились возле нас. Стали выходить навстречу. Муж первый вышел, я за ним, доча за нами, а меньшому мы сказали сидеть в хате, не стали за собой тянуть. Те зашли, без всякого. Имя-фамилия по паспорту начали у нас спрашивать. Муж сказал, я повторила, а они говорят:

— Вы обе в хату, — на нас с дочей, — А вы пройдёмте с нами — Сергею.

Один из военных только разговаривал. Их было человек семь. Нам сказали идти в хату, а сами стали идти на огород. Собаки начали хватать за ноги, у нас там маленькие шавочки были. Приказали закрыть. Мы собак прикрыли, а на нас автоматы наставили и криком:

— Так! В хату!

Малая в доме осталась, а я опять попыталась выходить, а они мне снова: «Зайди!».

Так помыкалась, помыкалась по дому, опять хотела выходить со стороны огорода, и опять приказ: «В хату!». Подошла к окнам, смотрю, они уже отъезжают, думаю: «Где ж батя?» Стала выходить, по двору туда-сюда — нэмае нигде, выхожу в огород, а он там лежит.

Выстрелов мы не слышали, были в доме, а люди, которые были на улице, слышали хлопки. Говорят, у главного был какой-то длинный автомат, с насадкой. Стреляли в голову. Одна пуля прошла навылет, другая осталась.

Я ж вышла не в себе, кричу: «Убили!», — а мне соседи: «Ты, что — дура?!»