Украина – четверть века незалежности. Взгляд постороннего. Книга первая. 1991-1999 годы

Вопрос в том, как на этот курс реагировать. До сих пор российская политика вызывала по большей части недоумение. В значительной степени ее заменяла жесткая риторика, навязанная, похоже, обидой отвергнутого. Сама же политика практически отсутствует или сводится к уступкам украинским инициативам. Последний пример — подписание соглашения о возвращении культурных и исторических ценностей.

Обижаться, между тем, глупо. Обретение государственности Украиной — процесс, во многом запущенный самой российской политикой и приобретший, по-видимому, необратимый характер.

В Киеве делают ошибки. И немало. Но там сидят разумные люди, готовые приспосабливаться, когда цена их политических шагов оказывается слишком высокой. Примеров немало.

И последнее. Политика должна быть реалистичной. СНГ не выживет, если в нем находится мощное государство, преследующее цель его максимального ослабления.

Пора признать ошибку, сделанную четыре месяца тому назад в Минске, понять, что Украина ушла, и начать строить остро необходимые межгосударственные органы без нее. С Украиной же можно и нужно вести тесный и постоянный двусторонний диалог.[19]

Киевский саммит был настолько бесплоден и обнажил настолько глубокие проблемы, что из Киева — участники саммита «переехали» в Ташкент, где новый саммит состоялся уже в мае 1992 года. Между этими датами — мартом и маем — позиция Ельцина по вопросу СНГ претерпела кардинальное изменение: теперь Россия взяла курс на подписание базовых договоренностей вне формата СНГ с теми, кто этого желает — кто же не желает, оставались за бортом. Это ключевое изменение, фактически отказ от сохранения прежнего союзного единства, когда противящихся уговаривали до последнего — и фактически отказ от СНГ как правопреемника СССР. 15 мая 1992 года в Ташкенте подписан договор о коллективной безопасности (ОДКБ). Его подписали Армения, Белоруссия, Казахстан, Киргизия, Россия, Таджикистан и Узбекистан. Украина присоединилась позже и в статусе наблюдателя.

Но при этом — была упущена возможность подписать базовые соглашения в комплексе, создав тем самым хоть и конфедеративное, но государство. Раздергивание по разным договорам — означало, что СНГ больше не нужно. Так и была потеряна последняя возможность сохранить хотя бы некоторые из единых институтов СССР.

Причины? Это закономерный итог и логический финал тех дезинтеграционных процессов, которые всплыли на поверхность в восьмидесятые годы. И все же — львиная доля… не знаю, как это назвать — то ли ответственности, то ли вины — лежит на Украине. Без Украины — поворчали бы, но согласились, скорее всего, сохранили бы и единую армию, и единый банк СНГ с единой валютой создали бы и более тесное экономическое пространство. Скорее всего, это удалось бы сделать, если бы во главе Украины стоял не Кравчук, а Кучма — хотя тоже не факт. Вспомните, чьим представителем был Кучма на Днепропетровщине — националиста Юхновского. Потом бы место Ельцина занял Путин и скорее всего — сейчас у нас была бы де-факто федерация, хотя де-юре — и конфедерация.

Все разбивалось об одну преграду — Украине нужна была не-за-ви-си-мость. Настоящая, реальная, не на бумаге, с возможностью реального принятия решений, в том числе и судьбоносных. Не такая, что вот тебе президент, Рада, посольства и флаг в ООН, играйся — но реально все решения принимаются Москвой — а настоящая. И Украина к ней рвалась. А Россия препятствовала. По сути, вся стратегическая игра на постсоветском пространстве — до сих пор этим и исчерпывается: Украина рвется «на свободу», Москва «не мытьем, так катаньем». Это уже привело к континентальному кризису и не дай Бог, доведет до большой войны.

Украина при Кравчуке. 1991–1994 годы. Экономика