Хуже того, он мог закончиться, едва начавшись, и закончиться он мог войной по югославскому варианту. Зимой 1991-1992 годов для этого были все возможности.
После Беловежской пущи – ни одна из сторон не чувствовала, что добилась того, чего хотела. Ельцин не сумел продавить Украину, и, как и любой русский человек – он слабо представлял себе Украину независимой. Соглашение о создании СНГ в том виде, в каком оно появилось – было написано под диктовку Леонида Кравчука. Но и Кравчук по видимому не считал себя победителем – Ельцин реализовал те угрозы, которые он высказал в Вискулях, и главная из них – Россия начинает реформы вне зависимости от того, готовы к ним остальные или не готовы. Не готовы – вам же и хуже. Немного забегая вперед – по крайней мере, часть украинской экономической катастрофы 1992 года была обусловлена тем, что Россия, еще находясь в едином экономическом пространстве, начала реформы, ни с кем их не согласовывая. После того, как Гайдар отпустил цены – все продукты и вообще все, что пользовалось спросом в России – из Украины вымело как будто метлой. Понятное дело, что их предпочитали продавать по свободным ценам, нежели по государственным (Украина длительное время контролировала внутренние цены, например, в 1993-1994 году государство контролировало до 80 % цен, что только усугубляло ситуацию в экономике). Украина была вынуждена приспосабливаться к тому, что делает Россия, при этом не имея ни программы, ни кабинета реформ.
Приведу пару отрывков из газет, чтобы всем было понятна общая диспозиция и кто в этой игре – банковал.
Давайте, еще уясним для себя: почему Кравчук так себя вел – да потому что выхода у него особо то и не было. Его сзади подпирали национальные демократы, которые имели меньшинство – но это меньшинство в любой момент могло выйти к Раде, а то и ворваться. А у Кравчука – не было в подчинении ни армии, ни милиции – а если кто и был, еще непонятно, стал бы он выполнять приказ, события 1990-1991 годов сильно деморализовали всех, вселив страх перед улицей, перед толпой. Пытался же Кравчук отложить рассмотрение документов 24 августа на другое заседание – так один из националистов ему сказал на ухо: задушу. Думаете, не смог бы?