Украина должна стать центром Евразии

– Не кажется ли Вам, что и Союз начинался с попыток «не позволить внести элемент раскола»? И ностальгия по СССР – это ностальгия по Гагарину и колбасе за 2.20. Но были еще и черные воронки, был ГУЛАГ. Условно говоря, "воронки и ГУЛАГ" победили Гагарина?

– Нет. Иногда мне в голову приходит мысль, которую я отвергаю, а она опять возвращается, что смысл сталинского красного проекта был в победе 1945 года. То есть в удалении этого чудовищного, надвинувшегося на человечество зла. А фашизм – это был не просто строй, это была тьма, которая противоречила замыслу Божьему создания народов, полифонии, сложности мироздания. И победу 1945 года можно сравнить с Христовой победой. Потому что Христос тоже возник, когда человечество пало во тьму. И он пришел, взял на себя грех и спас человечество.

Так вот, задача красного проекта – не задача строя, колхоза. Это задача, выполненная ценой 30 миллионов погибших. Но чтобы одержать эту победу, пришлось приложить грандиозные усилия до войны. Это и ГУЛАГ, и «вагончики», и репрессии. Все это имеет мотивацию. Это не просто усатый палач параноик, который только топором махал.

– Вы хотите сказать, что это «щепки»? Миллионы «щепок»?

– Почему щепки? Это был сам огонь. Например, машина, которая перемолотила романовское государство в начале 20-го века. Это была либеральная, если говорить современным языком, машина, которая демонизировала строй, уклад, царя. А после победы большевиков началась огромная зачистка. Вырезали казачество, духовенство, интеллигенцию. Это был геноцид, зачищали территорию. Это делалось не без помощи пассионарного мирового еврейства, которое со своей мощью ворвалось в русскую революцию. Оно ее во многом трансформировало. И то, что происходило, не являлось ли попыткой создания первого Израиля?

– Ворвалось или возглавило?

Называйте, как хотите. Ленин был марионеткой в руках евреев? Или он все-таки использовал еврейство для того, чтобы добиться власти, а потом Сталин эту машину остановил. Репрессии Сталина против остатков ленинской гвардии были связаны с тем, что машину, разрушающую государство и русский уклад, нужно было остановить. Эти репрессии – это щепки? Или это главный физический враг сталинского государства?

Терроров ведь было несколько. Первый – это то, о чем я сказал, когда пришла русофобская абсолютно власть и зачищала землю. Второй террор сталинский против этих первых. Третий – террор Сталина против крестьян, когда Сталин колхозами, раскулачиванием возвращал крестьян в общину. То есть он устанавливал традиционный для Русской империи уклад, а избыток сил бросал на стройки, потому что надо было создавать военные заводы, дороги.

Этим террором Сталину удалось сломить народ, подготовить к огромному рывку. Ведь, помимо всего, у него была потрясающая технология. Об этом либералы сегодня не хотят говорить. Технология продуцировала героев, подвижников. Эти люди, продукт сталинского режима, выиграли войну. Почти все легли на полях, а остатки восстановили страну за три-четыре года и отправились в небеса.

Поэтому ностальгия, воспоминания – это ерунда. Мы же футурологи, мы должны смотреть вперед, заниматься историческим творчеством.

– Через 5 лет исполнится 100 лет октябрьской революции. Вам не кажется, что целый век – сплошная череда зачисток? Одни пришли – уничтожили предыдущих, и так далее…

– Это смена исторических формаций. Конечно, слишком частые зачистки – трагедия. Но что происходит в северной Африке? Что будет происходить на Западе? Запад терпит крах, элита, которая управляла, сейчас проиграет битву, нужна новая элита. И будет зачистка. А Германия? Она не менее трагична, чем Россия. В Германии предстоит огромная зачистка элит. И, я думаю, через 10 лет она может стать фашистским государством.

– Как вам пишется? Окружающая реальность не напрягает, не мешает работать?

– Отлично пишется. Недавно вышло два собрания сочинений. Первое в прошлом году – 15 томов. Это книги, написанные в советский период. Сейчас выходит 10-й том второго. Так что издаюсь я хорошо. Впрочем, я и в Союзе издавался хорошо.

Я считаю себя в мейнстриме русской литературы. Наряду с Пелевиным, Сорокиным, Прилепиным, с яркими писателями разного возраста. Мне комфортно. Потому что я охотник за впечатлениями.