Украина, которой не было. Мифология украинской идеологии

Честно говоря, лингвистические конструкции «свидомых украинцев» выглядят крайне запутанно, надуманно и очень мутно.

Как и вся их идеология в целом. Ведь доказывать им приходится совершенно недоказуемые вещи. Отсюда и вся эта изощренность.

А может, древнерусский язык все-таки как-то близок к современному украинскому?

Это легко проверяется. Берем, к примеру, «Слово о полку Ігоревім» XII века. Читаем: «съ зараніа до вечера, съ вечера до свЂта летять стрЂлы каленыя; гримлютъ сабли о шеломы; трещать коша харалужныя, въ полЂ незнаемЂ среди земли Половецкыи. Чръна земля под копыты, костьми была посЂяна, а кровію польяна; тугою взыдоша по Руской земли… Бишася день, бишася другый: третьяго дни къ полуднію падоша стязи Игоревы … Ту кроваваго вина недоста; ту пиръ докончаша храбріи Русичи; сваты попоиша, а сами полегоша за землю Русскую. Ничить трава жалощами, а древо с тугою къ земли приклонилось. Уже бо, братіе, невеселая година всътала…»[68]

Или, к примеру, возьмем летопись-автобиографию Владимира Мономаха «Поучения Мономаха своим детям» (приблизительно 1066–1117 гг.). Читаем: «Уклонися отъ зла, сотвори добро, взыщи мира и пожени, и живи в вЂкы вЂка». «И єще мало — и не будетъ грЂшника; взыщешь мЂста своєго, и не обрящеть. Кротции же наслЂдять землю, насладяться на множьст†мира»[69]. «О, Владычице Богородице! Отьими от убогаго серца моєго гордость и буєстъ, да не възношюся суєтою мира сего; в пустошнЂмь семь житьи научися, вЂрный человЂче, быта благочестию дЂлатель». «Смертни єсмы, днесь живы, а заутра в гробЂ; се все, что ны вдалъ, не наше, но твоє, поручилъ ны єси на мало дний»[70].

И где тут хоть малейший намек на «украйинську мову»? В этом тексте можно увидеть лишь присутствие, в той или иной мере, орфографии и морфологии церковнославянского. Но именно под его влиянием, как я уже говорил, сформировался древнерусский, ставший своеобразным прототипом современного русского литературного языка.

Как писал в 1920 году граф Александр Волконский: «Нам нет надобности останавливаться на характеристике нашей древней литературы. Нам важно лишь отметить, что памятники ее писаны на русском языке. Все мы, учившиеся в русских школах, читали их в их подлинном тексте, и читали, поверьте, без словаря, ибо и словарей таких не имеется. На странице встретится три-четыре архаических слова или название предмета, вышедшего из употребления, — тогда требуется толкование; но это русский, древнерусский язык, стоящий на полпути между нашим современным и церковнославянским. Когда украинофилы утверждают, что «Поучение» Мономаха есть «образец украинской литературы», это не более как неприличная выходка, рассчитанная на неосведомленность иностранной публики»[71].