Украина между Россией и Западом: историко-публицистические очерки

Прибыв в Петербург в 19-летнем возрасте, Гоголь попал под опеку выдающихся русских писателей: В. Жуковского, А. Пушкина, П. Вяземского, П. Плетнева и других. Они были не только заинтересованными слушателями первых сочинений Н. В. Гоголя, но и участливыми критиками, советчиками. Известно, что А. Пушкин, прослушав «Тараса Бульбу», посоветовал молодому писателю развернуть эту эпопею шире и даже набросал ее план. Он же подсказал Гоголю и сюжет «Мертвых душ». Одновременно петербургские учителя-наставники (в большей мере В. Жуковский) заботились о продолжении Гоголем образования. Перефразировав известное выражение, что русская литература вышла из «Шинели» Гоголя, можно сказать, что сам он вышел из «шинелей» Пушкина, Жуковского, Плетнева и других выдающихся петербургских писателей.

Е. Гребинка в советских энциклопедиях назван не только украинским, но и русским поэтом и писателем. Рожденный на Украине в 1812 году, он уже в 1833 году оказался в Санкт-Петербурге. Здесь познакомился с А. С. Пушкиным и был введен им в круг литераторов, сотрудничавших в журнале «Современник». Писал произведения на украинском и русском языках. Знаменитым стал после написания песен «Помню, я еще молодушкой была» и «Очи черные, очи страстные», которые любимы и в наше время.

Заметный след в истории русской культуры оставил П. А. Кулиш. Большую часть жизни он прожил в Санкт-Петербурге. Большинство произведений написал на русском языке. Наиболее известные — «История Бориса Годунова и Дмитрия Самозванца», «Евгений Онегин нашего времени», «Петр Иванович Березин и его семейство», «История воссоединения Руси».

Видимо, справедливо в этом контексте упомянуть и еще одного петербургского украинца — Т. Г. Шевченко, который также внес вклад в развитие русской художественной культуры. Все его прозаические произведения написаны на русском языке, причем на превосходном русском, определенно родном ему. Свидетельством этому является его дневник, также написанный на русском языке. Это разговор наедине с собой, не рассчитанный, как утверждал Тарас Григорьевич, на печать. Стоит ли доказывать, что такие душевные исповеди не пишутся на чужом языке? Несомненно, русскоязычные повести Т. Г. Шевченко, как и его дневник, дают основания считать его не только украинским, но и русским писателем.

Полагаю, что в споре за обладание тем или иным русским гением украинского происхождения следует обязательно учитывать обстоятельства, в которых он состоялся. Кроме, разумеется, характера, содержания и языка произведений. Ориентация только на биологическую этничность здесь совершенно неприемлема. Тем более что у многих выходцев с Украины, связавших свою жизнь и творчество с Россией, она была не только украинской. К примеру, С. Полоцкий — белорус, Кочубеи происходили от крымско-татарского мурзы Кучук-Бея, А. Н. Вертинский, С. П. Королев — русские, М. Бернес, Э. А. Быстрицкая, И. Д. Кобзон — евреи. Тем не менее все они имеют непосредственное отношение к Украине: одни — по факту рождения и полученного там образования, другие — по причине длительного проживания и изначальной интегрированности в украинский культурный процесс.

Четко определить их этнокультурную принадлежность просто невозможно. И, может быть, прежде всего из соображений нравственности. Поскольку мы никогда не можем быть уверены в том, что наша нынешняя идентификация того или иного деятеля (государства, науки, культуры) будет соответствовать его собственному самоопределению. И совершенно нет никакой уверенности в том, что если бы у нас появилась возможность задать им вопрос, какова их культурная идентичность, мы получили бы однозначный ответ.

Как известно, на этот вопрос Н. В. Гоголь не мог ответить даже самому себе. «Сам не знаю, какая у меня душа», — восклицал он. Художественные произведения он писал исключительно на русском языке. Был уверен, что так и надо. Призывал к этому своих земляков, оказавшихся в России. Недоумевал, почему Т. Г. Шевченко пишет по-украински. И вместе с тем хорошо знал украинский (известно его письмо на украинском языке), любил свою малую родину, ее историю, воспевал ее в своих произведениях «Вечера на хуторе близ Диканьки», «Миргород», «Тарас Бульба». Русский язык для него был не чужим, не языком соседнего народа и уж никак не оккупанта, как его именуют нынешние националисты, а своим, родным.

Как справедливо утверждал крупнейший украинский филолог и культуролог Д. Н Овсянико-Куликовский, творить художественно можно только на родном языке, но не на искусственно усвоенном. С этим невозможно поспорить, следует только заметить, что у человека может быть два родных языка.

В российской и советской действительности такими были национальный язык и русский, или, как утверждал А. Потебня, для русских, украинцев и белорусов — общерусский. Вряд ли можно сомневаться в том, что если бы Гоголь решил написать произведение на украинском языке, оно было бы столь же художественным, как и русскоязычное. И прежде всего потому, что оно было бы написано также на родном языке.