Украина между Россией и Западом: историко-публицистические очерки

Теперь же все те, кто предостерегал его от применения силы против «мирных» демонстрантов и постоянно угрожал санкциями, не только не осуждают своих подопечных, но и оправдывают их. Заняв, как говорят на Украине, «в Сірка очі», та же Нуланд заявляет, что нельзя сравнивать события на киевском Майдане и на Западной Украине с происходящим на Юго-Востоке. Там были мирные люди, выступившие против коррумпированной власти и за европейские ценности, а здесь — террористы и сепаратисты, угрожающие целостности страны. Первые захватывали госучреждения и удерживали их с разрешения властей, а вторые таких разрешений не имеют.

Но ведь это циничная демагогия. Правительство В. Януковича никаких разрешений на захват и удержание госучреждений майдановцам не выдавало. Может быть, это сделала власть, сменившая законную, но это то же самое, как если бы Майдан разрешил сам себе, поскольку и члены нынешнего правительства работают с его разрешения. В таком случае аналогичное разрешение имеют и протестующие на Юго-Востоке, которые там являются властью. Степень легитимности обеих властей (киевской и донецкой) практически одинакова. «Как аукнется, так и откликнется».

Многих поразило интервью П. Порошенко 27 апреля 2014 года. В нем претендент на президентский пост заявил: «Если на Юго-Востоке не понимают ни украинского, ни русского языка, тогда, может быть, поймут язык силы». Это прозвучало очень жестко, тем более что от столь интеллигентного и всегда уравновешенного политика чего-то такого трудно было ожидать. И, разумеется, совсем не справедливо. Названные традиционные языки там, конечно же, прекрасно понимают. Но вся беда в том, уважаемый Петр Алексеевич, что ни вы, ни ваши майданные соратники ни на одном из этих языков разговаривать с жителями края не желаете. Вы упорно не хотите слышать их требований.

Судя по вышеприведенному заявлению, для П. Порошенко Юго-Восток — не совсем Украина. Это нечто вроде колониальной периферии, к тому же русскоэтничной, с которой можно разговаривать и на языке силы. Это с украинцами следует договариваться, а русским можно диктовать.

Надо сказать, что жители Донетчины и Луганщины очень чутко улавливают эту свою «второсортность» в представлении киевских националистических властей. И такое отношение их оскорбляет. Как выразился один луганский шахтер, «для Киева мы просто рабы, которым милостиво позволяется работать в шахтах и на металлургических предприятиях, но ничего не разрешается просить или требовать». И это очень похоже на правду. Если бы это было не так, то лидеры недавней оппозиции, ставшие ныне де-факто руководителями страны, обязательно попытались бы понять, чего хотят люди на Юго-Востоке. Без переговоров это невозможно. А опыт таких переговоров у них имеется. Не так давно они сами выдвигали президенту В. Януковичу различные требования и чуть ли не через день договаривались с ним в его рабочем кабинете. Отчего же они так быстро обо всем забыли и стали недоступны для новых оппозиционных сил?

Если не вдаваться в детали, все требования населения Юго-Востока Украины можно свести к двум основным: языковая (культурная) автономия и федеративный статус регионов. Ничего странного и тем более крамольного в этих требованиях нет. Так живут многие народы и государства, в том числе и те (США, ФРГ, Великобритания), на которые пытается равняться Украина. Причем жители Юго-Востока хотят сделать это законно, посредством проведения областных референдумов. Без сомнения, при наличии непрерывного переговорного процесса удалось бы найти взаимоприемлемые для сторон решения. И если исходить из интересов единства страны, другого пути, кроме как садиться за стол переговоров, нет.

При этом у властей предержащих должно быть понимание того, что если не дать людям необходимого, они потребуют «лишнего». Фактически уже требуют, постоянно апеллируя к России или заявляя о независимом государственном статусе Юго-Востока. И не следует относиться к этому легкомысленно. Приднестровье, Косово или Абхазия показали, что это вполне реально. Так что нельзя терять времени. Необходимо срочно договариваться.