Украина: моя война

Затем с конца 1990-х годов, наблюдая за девиацией национал-большевизма в России и постепенным распадом Фронта европейского освобождения в Европе, я решил осуществить апгрейд национал-большевизма в более развернутой и отчасти смягченной (по форме, а не по сути) версии. Это — евразийство. Оно тоже основывалось на радикальном антилиберализме и антиамериканизме, но ставило во главу угла геополитику, Русскую Цивилизацию, континентальную идентичность и принцип Империи. Это был второй шаг. Он не выводил еще нас за рамки трех идеологий, но готовил для этого почву.

И третий шаг был предпринят с 2008 года, когда я сформулировал основы Четвертой Политической Теории, или Четвертой Идеологии, Четвертого Пути, призывающей строить антилиберальную АЛЬТЕРНАТИВУ на полном отвержении и коммунизма и фашизма, и тем более их симулякров — коммунизма и фашизма. После формулировки этой идеологической платформы говорить о каком бы то ни было «фашизме» в отношении сторонников 4ПТ просто абсурдно. Это может утверждать либо либерал (но тогда это просто пропаганда и сознательное очернительство), либо дебил (тогда ему можно порекомендовать поработать над повышением IQ). Есть множество людей, готовых признать, что они фашисты. Конечно, они не могут быть фашистами РЕАЛЬНЫМИ, а только фашистами, симулякрами, либерал-фашистами, но если кому-то хочется заниматься антифашизмом, то поле для этого огромно. Так же искусственно выглядит и антикоммунизм у новодела от правых: если им понадобились коммунисты, их можно найти среди тех, кто об этом заявляет открыто (и хотя с коммунистами в России все же все обстоит более органично, это наши отцы и деды, тогда как фашисты — это персонажи из «17 мгновений весны»), но чаще всего и они лишь псевдокоммунисты или экс-коммунисты, как правило ностальгические пенсионеры, а если помоложе, то практически всегда фейк и freaks.

Теперь все это легко приложить ко всей ситуации в современной России и Новороссии, где идеологические процессы идут более наглядно. Против России сейчас РЕАЛЬНЫЙ либеральный мир, США, Запад, глобальный капитализм. Мы воюем и в России, и на Донбассе, и во всей Новороссии против либеральной идеологии. Там, где эта идеология хотя бы немного отличается от ортодоксии (например, в странах третьего мира), там нам легче (например, БРИКС). Там, где эта идеология доминирует (США, Европа, современная Украина), там центр наших абсолютных экзистенциальных врагов.

Но на что опереться России и Новороссии? На царя? На Сталина? На русскую идентичность? На Православие? Интуитивно мы опираемся на все сразу, но этого недостаточно для идеологии. Ни коммунизма, ни фашизма в современной России не сформировалось, есть лишь их симулякры. Национал-большевизм был дискредитирован и маргинализован. Попытки создать управляемый конформистский «патриотизм» типа движения «Наши» и их аналогов позорно провалились. Остается только Четвертая Политическая Теория. Она, и только она обосновывает системно и связно необходимость смертельной борьбы с Западом, с проамериканской киевской хунтой и ее атланто-фашизмом. К этому синтезу приглашаются все патриоты — левые, правые, национал-большевистские. В России, Новороссии, других странах евразийского пространства, в Европе, во всем мире. Отвергать это могут либо те, кто недостаточно думал в этом направлении или думал некачественно и несистемно, либо прямые или косвенные сторонники либерализма, глобальной олигархии и Запада.

На прагматическом уровне это означает, что в битве за Новороссию мы ни в коем случае не должны делиться на правых и левых. Но именно в Новороссии и особенно в авангардном Донецке мы должны активно разрабатывать Четвертую Политическую Теорию, включающую в себя евразийство, национал-большевизм, геополитику, социальную справедливость и русский патриотизм — по ту сторону западоцентричных догм.

Это творческий процесс только начинается, но именно он — магистральная линия становления Новороссии как Новой России. Параллельно, именно в этом направлении мы должны двигаться и здесь, в самой России. И здесь наша главная задача — тотальная война с либерализмом как идеологией врага. И снова для России в качестве антилиберальной платформы не подходит ни коммунизм, ни фашизм. И то и то исключено. А Модерн других идеологий не знает. Поэтому надо искать за пределами Нового времени, обращаясь к Традиции, Церкви, к русским корням и, одновременно, к авангардным стратегиям преодоления Модерна в футуристических проектах Русского Будущего.

На этом я ставлю точку в попытках обвинить меня в «фашизме» кем бы то ни было. Если бы я был «фашистом», у меня хватило бы смелости, поверьте, так и сказать. Я глубоко интересовался всеми политическими идеологиями, но мои студенты на лекциях так и не могут понять, каким из них я больше симпатизирую. Научная корректность требует изложения всех имеющихся систем без вынесения моральных оценок. Другое дело — общественная деятельность, и здесь мои приоритеты очевидны.