Украина: моя война

Во-вторых, Россия настаивает на проведении Референдума о статусе областей Юго-Востока Украины и на ее федерализации (или конфедерализации). Россия считает, что вначале Украину надо создать, а только затем проводить в ней выборы. Москва понимает ситуацию так: в Украине есть два народа, два общества. Запад и Киев относятся к западенскому народу, Юго-Восток — к российскому (это и история, и культура, и язык, и религия, и самосознание, и социальные особенности). Они и голосуют всегда диаметрально противоположным образом: одни за западного (проамериканского, проевропейского) кандидата, другие за пророссийского. Ющенко был западенцем. Янукович опирался на Юго-Восток. Евромайдан сверг восточного Януковича и привел в ходе государственного переворота к власти нелегальных западенцев.

Единую украинскую нацию можно было создать лишь при учете обеих идентичностей. Но это ни у кого не получилось — ни у кандидатов Запада, ни у кандидатов Востока. Сегодня западенцы в Киеве с опорой на откровенных неонацистов провозгласили курс на то, чтобы превратить всю Украину (за вычетом Крыма) в «Западению». Ярким символом этого является отмена русского языка и общая русофобия режима. Радикальные западенцы контролируют Киев, и поэтому Юго-Восток Украины, то есть как минимум половина всего населения, становится объектом неизбежного культурного и этнического геноцида. Россия этого не допустит, поэтому-то она и требует федерализации вначале, а выборов — потом. Если не будет федерализации и Референдума о статусе областей, то не будет и Украины в ее сегодняшних границах. Именно это имеют в виду Москва и министр иностранных дел Сергей Лавров от ее имени.

Федерализация — это ультиматум Кремля Вашингтону. И это условие того, чтобы Россия признала в будущем хотя бы какую-то украинскую власть. Но если Вашингтон и готов был бы пойти на это, как минимум, чтобы усмирить взбешенную свержением Януковича Москву, то Киев в нынешней ситуации на федерализацию не пойдет ни в коем случае. Ведь режим захватил власть под крайне националистическими лозунгами — в шовинистическом русофобском угаре.

Поэтому Киев будет упорствовать в проведении выборов без референдумов и федерализации. И что в таком случае будет делать Москва? Ведь ее ультиматум в таком случае будет отвергнут.

Это мы увидим позднее, а сейчас зафиксируем главное: для Москвы никаких выборов нет. А это значит, что их нет и для юго-восточных областей Украины, ориентированных именно на Москву, а после воссоединения с Крымом не просто ориентированных, но уповающих, надеющихся на нее и впервые за 23 года по-настоящему доверяющих ей. Москва же жестко утверждает: никаких выборов. Юго-Восток Украины не может не слышать Путина: выборы до Референдума и без федерализации — это предательство. Поэтому они будут радикально бойкотироваться Юго-Востоком.

Атланто-фашизм: парадоксы сетевых войн и законы геополитики

Вторая тема прошедшей недели — это интрига вокруг «Правого сектора», слухи о вступления в него Коломойского, суд и оправдание убийц из «Белого молота» в Киеве, пронатовская и либеральная программа «кандидата в президенты» Яроша, его признание в сотрудничестве с ЦРУ и т. д.

«Правый сектор» и в целом радикальный украинский ультранационализм (подчас прямой неонацизм) являются интригой Евромайдана. Обычно в американских цветных революциях центральную роль играют либералы и анархисты. На сей раз ультранационалисты русофобского толка, выступающие под знаменами УПА, портретами гитлеровских холуев Бандеры и Шухевича, были на первом плане. Такое дерзкое политтехнологическое решение ЦРУ является повторением аналогичной схемы в исламском мире, где США традиционно поддерживают ваххабитские и салафитские радикальные группировки, осуществляющие выгодные Вашингтону перевороты, теракты и иные экстремальные операции. Ваххабизм и салафизм суть проксиатлантизма в исламском мире, и это мы видим в Ливии, Ираке, Сирии и т. д. Какое-то время назад США начали апробировать в Европе, а также в Украине и даже России инструментализацию крайне правых течений и организаций, примером чего является «дело Брейвика», российские нацдемы и т. д. Одной рукой наращивая поток мигрантов, либералы другой рукой принялись поддерживать радикальные неонацистские группировки, призванные в этой же иммиграцией бороться. Цель — дестабилизировать общество, создать предпосылки для цветных революций. Эта новая сетевая стратегия использования неонацистских групп для осуществления государственных переворотов в таком масштабе была испробована США впервые именно на Евромайдане. С этого и берет начало феномен «Правого сектора».