Украина на тропе войны 1991–2023 гг.

Следующая причина — приватизация. Самые выгодные предприятия, отрасли захватили более предприимчивые соседи из Галиции или киевские дельцы. Крайне негативную для Закарпатья роль в этом процессе сыграли Медведчук и Суркис. Будучи народными депутатами, они сумели прибрать к рукам и минеральные воды, и мебельные предприятия — все лакомые кусочки. Сегодня Медведчук открещивается, говорит, что у него нет своих структур. Но не секрет, как это делалось через подставных лиц. И кто представляет там его интересы? А хозяйственники, руководители — патриоты края, оказались не у дел.

Далее — насилие в культуре, которое началось с 1990-х гг., оголтелая украинизация, десанты из Львова, разрушение памятников… Все это чуждо закарпатцам; они люди культурные, толерантные, они не воспринимают эту дикость.

На 2008 г. в Закарпатье проживало около 800 тысяч русинов. По сведениям протоирея Дмитрия Сидора, на 1300 тысяч всех жителей Закарпатской области приходится свыше миллиона христиан, из которых 65 % православных Украинской православной церкви Московского патриархата, 20 % — греко-католиков, примерно 2 % — римо-католиков и остальные — протестанты и последователи автокефальных церквей.

Ну а что балакают по поводу русинов «щирые» украинцы? В Интернете и прессе распространяются заявления профессора Ужгородского университета Михаила Тиводора: «Закарпатская Украина, которая была политически оторвана от основного украинского этнического массива, выжила, потому что определяла свое этническое сознание как русское (русские люди, русский язык, русская вера и т. п.), то есть используя современную терминологию — украинское сознание».

Браво, пан профессор! Только об этом надо говорить не в Ужгороде, а в Киеве на майдане Незалежности (бывшем Козьем болоте). Действительно, всегда были «русские люди, русский язык, русская вера и т. п.», но язык здорово засорили своими словами ляхи, турки и татары, а в XX веке Грушевский с Кагановичем ввели «современную терминологию» — «украинские люди», «украинский язык», «украинская вера» и т. п.

Ранее же термин «Украина» был только краевым топонимом, которым называли граничащие с Диким полем средненадднепрянско-восточноподольские земли — казацкие территории. Он и означал, собственно, «граница», а не «окраина» или «страна», о чём детально писал ещё Михаил Грушевский.

Между прочим, до XIV века междуречье Волги и Оки называли на Руси «Залесская Украина», и населяли её славяне вятичи и кривичи, финноязычные народы меря, мещёра, мурома.

А как быть с «амурскими украинами» царя Алексея Михайловича, часто упоминавшимися в казацких челобитных XVII века?

В середине XIX века в записанной на Черниговщине песне кобзаря Андрея Шута «Хмельницкий и Василий Молдавский» говорится: «Що ж то в нас гетьман Хмельницький, русин».

Февральский переворот 2014 г. лишь обострил проблемы Закарпатья. К этому времени в регионе проживало 150 тысяч этнических венгров, а всего 300 тысяч закарпатцев имели венгерские паспорта.

Помимо гонений против русинских организаций (наиболее авторитетные их руководители были вынуждены эмигрировать в Россию, спасаясь от преследования украинских спецслужб и угроз физической расправы от неонацистских группировок), буквально с первых недель своего существования киевская хунта стала давить на этнических венгров, которых прямо назвало «угрозой украинскому суверенитету». Дело доходило до открытых нападений не только на активистов венгерских общественных и культурных объединений, но и на туристов из Венгрии.

В свою очередь, правительство Венгрии заявило, что готово всеми средствами, вплоть до военных, защитить проживающих в Закарпатье этнических венгров. Одним из таких средств оказалась выдача им венгерских паспортов (двойное гражданство на Украине законодательно запрещено). В том числе непосредственно в венгерском консульстве на территории Береговского района Закарпатской области, где компактно проживают венгры.

Но более всего венгерско-украинские отношения обострились после принятия Верховной радой «языкового» закона, полностью вытесняющего из всех сфер жизни на Украине языки национальных меньшинств. И речь идёт не просто о вытеснении, а о наказании за использование иных языков (и даже за неграмотное употребление украинского) в политике, общественной жизни, научной, коммерческой и производственной деятельности и т. д. Решающим же для Венгрии стал принятый в 2017 г. закон «Об образовании», запрещающий использование любых языков, кроме украинского, в образовании — от детского дошкольного до высшего. Принимался он для того, чтобы ущемить русскоязычное население, но «прицепом» досталось и другим народам, включая венгров.