Украина: "Оранжевая революция". Марксистский взгляд.

Разыгрывание национальной «оранжевой» карты правыми либералами может лишь привести к ответной борьбе национал-патриотов против «инородцев» и «жидов». А эти шовинисты, в свою очередь, будут добиваться ликвидации национальных автономий внутри России. Всё это, однако, будут уже не оранжевые, а коричневые события.

Очевидно, поэтому, что либералы могут уповать лишь на «внеклассовый» социальный фактор. Но и здесь они, несмотря на свой словесный пафос, не заинтересованы в уличной демократии по типу украинской! И парадокса в этом абсолютно никакого нет.

Подавляющая часть россиян, которые пока не видят социально-революционной альтернативы капитализму, заинтересованы как раз в усилении влияния буржуазного государства в экономике своей страны и стихийно выступают за свертывание «свободного рынка», приведшего к их обнищанию.

Другими словами, если улица выберет своего лидера, то он будет еще большим противником либералов, чем путинисты. Т.е., если либерал-экстремисты по своему недомыслию действительно поднимут на улице «оранжевый меч», они от него и погибнут!

В силу этого, большинство либералов неизбежно будет лишь ограничиваться шумной критикой Путина при содействии горлопанистых «левых» организаций парламентско-реформистского толка. Но зато либералы будут всячески препятствовать появлению революционной силы, выражающей подлинные, интернационально-революционные интересы пролетариата Российской Федерации. И в этом, главном, они смыкаются с пропутинской «Единой Россией». Ибо в любом случае у них с путинистами одна буржуазно-классовая природа.

* * *

УКРАИНА: ПОСЛЕСЛОВИЕ-2

Первая годовщина "оранжевой революции" на Украине выявила тревожную тенденцию. Разные отряды украинского пролетариата разделены по национально-культурному и религиозному признакам. Это худшие условия, в которых пролетариат может противостоять глобализующейся буржуазии. Хуже может быть только ситуация, когда пролетарии объединяются со "своим" работодателем против пролетариев других наций. Ведь так формируется социальный фундамент фашистского корпоративного государства. В любом случае очевидно: для того чтобы пролетарии разных наций могли всерьез объединиться, им прежде не обойтись без решения национального вопроса.

"Левый поворот" №15, 2006 год

Определенные трения между украиноязычными и русскоязычными гражданами постсоветской Украины возникли задолго до "оранжевой революции". Недавний всплеск национального самосознания украиноязычной части страны, однако, обострил эту проблему. От русских, которые приезжают в Россию из Львова, часто можно слышать, что в отношении "москалей" на западе Украины культивируется настоящая ненависть. Прежде всего, этим отличаются тамошние украиноязычные мещане. Причем, даже если их русские земляки сносно владеют украинским языком!

А в Интернете - сплошь и рядом такие материалы: "Помнится, года полтора назад на Западной Украине спивание песен на "москальском" языке чуть было не вылилось в межнациональный конфликт". Но то было на бытовой почве. Нынешняя политика украинских властей мало чем отличается от горячечного бреда националистов. Согласно свеженькому закону, поступившему на утверждение в Верховную раду, единственным государственным языком в Украине отныне признается украинский. Если прежде за применение русского только морду били на Западной Украине, то сегодня за переписку двух русских общин между собой на русском языке могут и к уголовной ответственности привлечь. И это в стране, где русский - родной для 33% населения, а в Крыму - вообще для 83% людей. В Донецкой области - 68%, Луганской - 64%, а для каждого второго - в Харьковской, Одесской, Запорожской, других областях...

Есть в новом проекте и еще одна занимательная подробность: "языком обучения и воспитания в дошкольных, средних профессионально-технических и высших государственных и коммерческих учебных заведениях является украинский язык". И только. Даже в местах компактного проживания русских найти школу с русским языком обучения сегодня - проблема. В Киеве из 155 русских школ сегодня осталось десять. Общее же число русских школ в стране сократилось в десять раз - с 22 тысяч до 2300.