Украина от Адама до Януковича

Расправившись с воставшими на Правобережье, польский полководец Потоцкий перешел на левый берег Днепра, где еще действовали многочисленных отряды повстанцев. Огнем и мечом прошли ляхи по городам и селам Левобережья, вешая и сажая на кол участников восстания. Затем, оставив по всей Малороссии гарнизоны, Потоцкий поспешил в Варшаву на Сейм, с намерением провести через Сейм закон, который бы раз и навсегда ликвидировал угрозу казацко-крестьянских восстаний. В начале января 1638 г. закон был принят под названием «Ординация Войска Запорожского Реестрового, находящегося на службе у Речи Поспослитой». Условия этой „Ординации" были настолько тяжелы, что фактически превращали реестровых казаков (число которых было ограничено шестью тысячами) в наемное польское войско под командой польских офицеров. Выборность старшин была отменена. Звание гетмана упразднялось. Вместо него командовать реестровыми казаками должен был назначаемый королем «комиссар»-шляхтич. Только самые низшие должности могли занимать казаки. Для того чтобы затруднить пополнение Запорожской Сечи беглыми крестьянами, заново была отстроена крепость Кодак, в которой находился крупный польский гарнизон.

Свое неприятие польской власти крестьяне выражали не только хватаясь за топоры и косы, но и бегством. Тысячи горячих молодых парней уходили на Сечь, чтобы попытать счастья в военном деле, тысячи других более спокойных или семейных крестьян, собрав пожитки, уходили на восток в подконтрольные Москве земли. Только после подавления восстаний 1637–1638 годов в Московское царство переселилось более двадцати тысяч человек. По иронии судьбы царское правительство селило пришельцев на тех землях, где два десятилетия назад свирепствовал безжалостный Сагайдачный. Новыми людьми были населены безжизненные города Ливны, Епифань и Лебедянь. Ими же были пополнены окрестности Курска, Воронежа, район современного Харькова. Так под защитой царских стрельцов возник регион, ныне известный как Слобожанщина.

Польское правительство рассчитывало, что с внедрением в жизнь пунктов «Ординации» удастся окончательно поработить Малороссию, как это уже давно было сделано в «Воеводстве Русском» (Галиции). Однако, вместо того чтобы покориться, русский народ поднялся на еще одно восстание. Возглавили его запорожец Яков Острянин и один из помощников покойного Павлюка Скидан. Им удалось выиграть несколько сражений, но в конце-концов они были разбиты и осаждены в своем лагере. Считая сражение проигранным, Острянин с отрядом казаков бросился на прорыв, вырвался из окружения и бежал в Московское царство. Русское правительство благосклонно приняло казаков и поселило на Слободской Украине около Чугуева.

Брошеные казаками повстанцы выбрали себе гетманом Димитрия Гуню и еще два месяца продолжали отбиваться. Видя бесперспективность борьбы, часть повстанцев попыталась договориться с поляками, и тогда Гуня с отрядом непримиримых прорвал кольцо осады и ушел в пределы Московского государства, остальные восставшие сдались на милость победителей.

После подавления восстания поляками в Киеве была созвана казацкая рада, безоговорочно признавшая «Ординацию» и отправившая к польскому королю посольство, которое должно было изъявить ему верность и просить его сохранить за казаками их земли и назначить жалованье. Одним из членов этого посольства был сотник Богдан Хмельницкий — будущий гетман.

«Ординация» стала совершившимся фактом. Шесть тысяч реестровцев, попавших в привилегированное положение и ставших как бы „полушляхтой", определенно и недвусмысленно стали на сторону польского правительства в его споре с народом. Исчез организованный центр народного сопротивления польско-католической агрессии, которым было в течение полувека реестровое казачество, несмотря на соглашательские настроения его верхушки. Народ был обезглавлен, тем более, что и в высшем духовенстве, возглавляемом шляхтичем Петром Могилой, он не находил защитников против жестокого угнетения.

Наступило десятилетие, которое поляки с гордостью называют временем «золотого покоя». Для поляков это действительно были годы покоя, но для народа это было, вероятно, самое черное десятилетие (1638–1648 годы) за его историю. Земли Малороссии вместе с жителями были разделены между шляхтой. В погоне за прибылью магнаты и шляхта начали сдавать свои поместья в аренду или на откуп евреям, которые не останавливались ни перед чем, стремясь выбить из крестьян максимум средств.

Поднявшие голову униаты повели новое наступление на православие. Насколько далеко зашли эти притеснения, видно из сохранившихся документов, согласно которым польские помещики заставляли православных священников и их семьи, наряду с крестьянами, выходить на барщину. За ослушание их избивали и калечили. Все жалобы как польским властям, так и митрополиту оставались без результатов. Не удивительно, что в результате этих притеснений, взоры православных обращались к Москве.