Украина. Противостояние регионов

"Язык галицкий, как непонятный украинскому народу, не может иметь места ни в учреждениях, ни в школах на украинской территории, — вынуждены были занести в свою программу члены революционного Украинского республиканского союза «Вiльна Украiна». — УРС будет ратовать за свой родной язык — язык Шевченко, который должен получить самое свободное развитие, чтобы сделаться культурным языком, а до тех пор общегосударственным языком остается язык русский..."

"У нас в Киеве г. Чикаленко тоже думает издавать украинскую газету, — сообщал «старый Нечуй» Панасу Мирному. — Но он ставит редактором Ефремова. А я уже хорошо знаю и Ефремова, и Гринченко, и Лотоцкого, которые заводят у нас правописание галицкое, а украинские народные формы решили выбросить — даже в книжках для народа, еще и напихают язык временами чисто польскими словами и падежами". "Везде лучшие авторы заводят правописание, а у нас это заводят теперь не украинские авторы, а галицкие газетки", — писал он П.Я. Стебницкому. А в письме к М.М. Коцюбинскому отмечал: "Теперь наши газеты пишутся не украинским языком, а галицким. Получилось же, что эти газеты навредили нашей литературе, отбили и отклонили от наших газет и книжек широкую публику и даже ту, что читает и покупает украинские книжки. В редакцию «Громадськой думки», наиболее обгаличаненной, шлют письма даже подписчики с укором: что это за язык? Читать и понимать нельзя!"

Тем временем, "крестовый поход" набирал темп. Масштабы языковых "исправлений" все увеличивались. Чтобы успокоить И.С. Нечуя-Левицкого, к нему лично явился глава языкового "воинства" М.С. Грушевский. Он объявил Ивану Семеновичу, что для создания нового литературного языка, полностью независимого от русского, просто необходимо множество новых слов и новое правописание, что нужно не спорить, а внедрять новшества в народ через книги, газеты, журналы. Как сообщил вождь "крестоносцев" писателю, большинство владельцев и редакторов украинских газет, журналов, книжных издательств, а также многие литературные деятели уже пришли к соглашению по этому поводу, поэтому Нечую-Левицкому следует присоединиться к ним и вместе бороться за насаждение нового языка, вытесняя тем самым язык русский.

Однако договориться не удалось. Потеряв надежду вразумить оппонентов, не поднимая шума, классик украинской литературы выступил в печати. Сам не безгрешный по части выдумывания слов, "старый Нечуй" считал торопливость тут недопустимой, т. к. слишком большого количества нововведений народ "не переварит".

Писателя возмущало искусственное введение в оборот "крестоносцами" огромного числа польских и выдуманных слов, которыми заменялись народные слова. Так, вместо народного слова "держать" Грушевский и К° пропагандировали слово "тримати", вместо народного "ждать" — слово "чекати", вместо слова "поiзд" — "потяг", вместо "предложили" — "пропонували", вместо "ярко" — "яскраво", вместо "кругом" — "навколо", вместо "обида" — "образа" и т. д. Известное еще из языка киевских средневековых учёных слово "учебник" австро-польские выкормыши заменили на "пiдручник", "ученик" — на "учень", "процент" на "вiдсоток", вместо "на углу" пишут "на розi ("и вышло так, что какие-то дома и улицы были с рогами, чего нигде на Украине я ещё не видел"), вместо "разница" вводят "рiзниця", вместо "процент" — "вiдсоток", вместо слишком уж похожего на русское "одежа" — "одяг", вместо "война", как говорит народ Украины, употребляют "вiйна", вместо "придание" — "посаг" и т. д. И.С. Нечуй-Левицкий пояснял, что в основе таких замен лежит желание сделать новый литературный язык как можно более далеким от русского. "Получилось что-то и правда уж слишком далекое от русского, но вместе с тем оно вышло настолько же далёким от украинского..."

"С этого газетного языка публика просто смеется, — замечал Нечуй-Левицкий в письме к писателю Михаиле Лободе. — А все же партия (т. е. сторонники Грушевского) издала три галицкие грамматики для украинцев с галицкими падежами. Я знаю главных сообщников этой партии, так как они и на меня наседали, чтобы и я так писал. Был у меня и проф. Грушевский и точно так же просил и уговаривал меня, чтобы я писал галицкими формами. Галичанских книжек у нас на Украине не читают; их трудно читать. Поднял я бучу не зря, раз мы теряем так широкую публику".