Украина скаче. Том I

– Я хочу зарегистрировать свою кандидатуру в президенты. Если я стану президентом – России конец. Вы поняли? Конец. Возможно, она сама сдастся во избежание кровопролития, поскольку реки крови будут литься по Красной площади и по Ленинскому проспекту, где мне однажды накостыляли москали. А этот баптист упирается. Он говорит: пусть Юля поцарствует хоть несколько лет, а потом мы ее задушим в постели, а врачи напишут диагноз: умерла от перенапряжения, балуясь с двумя мужчинами одновременно.

Юля расхохоталась вместо того, чтобы обидеться или расплакаться.

– Ну, так что? – спросил Яйценюх. – Регистрируйся. Все бандеровцы Украины будут голосовать за тебя.

– Это опасно, – возразила Юля.

– Почему? – спросил Яйценюх.

– Да потому что вся Украина скоро станет бандеровской. Дмитро Яруш, он обладает гипнозом. Покорить Киев, где раньше я занимала первое место в рейтинге, да это мог только Гитлер. Яруш – внук Гитлера, один его взгляд приводит в дрожь. Хайль Гитлер, хайль Яруш!

– Ну, это же добровольно. Просто народ чувствует угрозу с севера и сам тянется ко мне, а я, что я могу сделать? Я только радуюсь.

Вскоре в кабинет Яйценюха ввалился Петро Вальцманенко.

– Здесь регистрация кандидатов в президенты? Я вот принес пять миллионов долларов в качестве залога. Могу и десять. Зарегистрируйте меня. Я накормлю шоколадом всю страну. Эй, холуи, внесите ящики с шоколадом.

Несколько женщин внесли десять ящиков и начали их распаковывать.

– Они отравлены, – заревела Юля. – И вообще Петро олигарх, он связан с Потиным, у него в России фабрика. Петя, уймись. Когда я сожгу Москву ядерным оружием, сгоришь и ты. Зачем тебе это надо, скажи? Ты что, умереть хочешь.

– Кто стучится? Кто? – взревел Яйценюх.

Тут ворвался Царев, тоже кандидат.

– Дай ему по башке, это не наш, это москаль, гоните его, ребята. Вот, еще один. Это Добкин, где мешок с цементом, где зеленка? Ату его!

Олег Царев был жестоко избит, а Добкина обсыпали известью, а потом вылили ему на голову дефицитную зеленку. Добкин мужественно перенес это оскорбление и немного отошел, когда Вальцманенко достал для него новую рубашку, поскольку старая, обильно смоченная зеленкой, уже не годилась.

Вдруг, без стука ворвалась Виктория Нудельман. Скривив рот и захлопав подслеповатыми глазами, она воскликнула:

– Шьто тут происходит?! Как не есть стыдно?

Все тут же умолкли, только невежливый Добкин стал просить у Царева платок, чтобы вытереть лицо. Юля Владимировна Капительман распустила косу и стала вытирать кожаное кресло, покрытое пылью.

– Ласкаво просимо, пани и госпожа, графиня, княжна, представитель великого народа, нашего любимого друга. Как там Бардак, не болит ли у него животик, не страдает ли поносом, он же недавно ездил по странам Азии, а там с санитарией промблемы. А вы, как Нудельман? Ой, у вас на пальчике красное пятнышко, позвольте я его поцелую – мигом пройдет. Вот уже и кресло чистое, ласкаво просимо опустить свой великий, благородный зад в мягкое кресло.

Она обхватила зад Нудельман, трижды поцеловала его и нежно опустила в кресло. Нудельман не сопротивлялась, и это давало надежду Юлии на особые отношения с великой женщиной, ибо стоило ей чихнуть и украинцы тут же изберут ее президентом.

Но, непредсказуемая Нудельман, устремила свой ясный взор на Вальцманенко. Тот сначала опустил глаза, а потом поднял их и нагло стал сверлить великую женщину. Он начал с довольно увесистой груди, а когда остановился в том месте, в том недоступном волшебном месте, челюсть у него отвисла и в его мозг стрелой вонзилась крамольная мысль: я тебя испепелю в страсти. Нудельман непроизвольно моргнула левым глазом и повернула свой лик на Трупчинова. Тот задрожал, заключил кончик носа в ладони и затянул баптистскую мелодию.

Добкин ушел в туалетную комнату отмываться, а Царев готовил свою речь перед народом на тот случай, если служба безопасности во главе с американским шпионом Разливайналивайченко, его выпустит.

Юля, потеряв платок, все время терла глаза кулачками: она подметила, как левый глаз великой женщины дернулся под пристальным взглядом ее соперника, московского шпиона Вальцманенко. А это, ой, как много значило. Это сговор. У нее тоже так же дергался левый глаз, когда в последний день суда, ее защищал Власенко, выдающийся адвокат и в конце своей речи, стал сверлить ее своими красными глазами. А чем это кончилось? Постелью, конечно. Чем может женщина отблагодарить мужчину, как не своей мохнатой птичкой, такой нежной и такой вкусной, от которой мозги расплываются.

47

– Господа, я тут случайно оказалась, – стала изрекать мудрые мысли Нудельман, – и я вижу, с каким интересом вы все вступаете в предвыборную гонку по избранию президента Украины. Я об этом доложу Бардаку. Пусть вас изберет народ, голосует за вас, кто больше голосов, тот и будет президент. Может это будет Вальцманенко, классный мужик, похож на жид. Ты в Израиле был? Надо быть. На этом мой совещаний конец.