Украина скаче. Том II

Сев в премьерское золотое кресло Украины, Писяй завопил:

– Казна пуста! пуста казна! шо робыть, када казна пуста?

Этот трагический голос, эту экономическую новость, что грозила распаду государства, слышали не только украинцы, восточные и западные, бедные и богатые, средние и олигархи, но и журналисты разных стран мира. Они тут же отсылали молнии с пометкой «срочно» на все континенты, всем богачам Америки, Великобритании, Саудовской Аравии, Японии и в другие страны.

Казна медленно, но стабильно начала пополняться, а Писяй расширял свои карманы, увозил на дачу и прятал в глубоком бункере под зданием своей скромной дачи.

Когда набралось пять мешков с долларами, Яйценюх умолк насчет казны.

В выходные дни он залезал в этот бункер и принимался считать доллары. Он перекидывал только упакованные пачки стодолларовых купюр и за субботу и воскресение, насчитывал пятьсот миллионов долларов.

Он тут же поделился этой новостью с супругой Терезией Гур, и у них обоих разболелась голова. Эти стодолларовые купюры обладали тайной силой и лишили их сна.

– Что делать, Сара? – спросил Янкель Петрович.

– Какая тебе Сара? Я – Терезия. А ты Янкель.

– У тебя голова болит?

– Болит.

– И у меня болит. Давай объединимся, – предложил муж. – У нас никогда не было столько денег. А деньги это зло. Что будет, если узнает Вальцман?

– Еврей еврея не продаст, – сказала супруга. – Ты только не отнекивайся от своей национальной принадлежности. Черт с ними, с этими придурками хохлами. Не они управляют государством, а мы, евреи. Помнишь события в России, кто сделал государственный переворот? Евреи. Правда, их там было 24, а нас только 14, сто лет спустя. Сам Бог дал нам такую планиду…за наши гонения, за наши мучения, за наши унижения. Не мы с тобой виноваты, что наши далекие предки распяли Иисуса Христа. Сколько можно издеваться над божьим народом?

– Умно. Ничего не могу сказать. Но не об этом речь сейчас. Речь о том, куда девать эти деньги.

– Куда? Доверься мне и все будет тип топ. Я отправлюсь в Канаду, куплю там роскошный особняк, устрою наших дочерей. А ты мне по миллиончику высылай каждый день.

– Пятьсот дней, это больше года, а у меня есть возможность сделать еще четыре раза по пятьсот.

– Можно на имя дочерей, уже будет трое. А потом…у тебя же колоссальное количество знакомых, в том числе и зарубежных. Договорись с ними. Это очень просто.

– Ты просто умница, я так и сделаю.

Как видим, Яйценюх – это махинатор высшего уровня. Даже Вальцман к нему не мог подобраться. Он иногда только пальцем грозил.

– Я доберусь до тебя, доберусь.

– Не говори глупости, Вальцман, наш генералиссимус. Лучше давай провернем одну аферу. Она связана с закупкой приборов ночного видения, обмундирования и всякого военного оборудования.

– Ты умный еврей, черт тебя возьми, – сдавался Вальцман. – Только учти, маржа пополам. А если нас пымают – махнем на родину, в Израиль.

– Ты что, сдурел? В Израиле работать надо. Дадут тебе метлу в руки и скажут: мети, Бакай. Это мы тут среди этих дураков короли, а там…

– Ты, пожалуй, прав. Шалом. Хайль.

– Насчет сделки попробуй. Слава Украине!

– Я тебя люблю, Вальцман.

– Я тебя так же, Бакай.

– Ты меня не продашь, не сдашь?

– Да ты что?

– Как что? – с беспокойством спросил Бакай – Яйценюх.

– А вдруг ситуация?

– Например?

– Ты…, – Яйценюх смотрел прямо в глаза президенту Вальцману немигающими глазами – буравчиками и ни один мускул на его рябом лице не дрогнул. – Ты очень богатый человек, но у тебя свое дело. У тебя фабрики, заводы, банки, а у меня ничего, но я тоже могу стать богатым. Мне начнут завидовать, щипать, меня даже могут изгнать, а точнее принудить подать в отставку. Ты в трудную для меня минуту, дашь мне возможность вывезти свои капиталы, заработанные честным трудом, заграницу?

– Увози, в чем дело?

– О, мой дорогой, мой брат, мой друг! ты не забудешь, что ты мне сейчас сказал? Это обещание, это обещание еврея, данное еврею. За нарушение этого обещания будешь наказан Богом.

– Перестань болтать глупости. Лучше обнажись, я тебя трахну. У тебя попа – во!

Как и Вальцман, Бакай не придерживался никаких моральных принципов. Эти принципы он вогнал во власть, в бизнес, в махинации. Морально было только то, что приносило прибыль.

P. S.

Когда твои братья, убитые тобой, лежат на выжженной земле в тридцатиградусную жару и их похоронить некому, потому что ты, жалкий трус, в спешке спасая свою шкуру, рвёшь когти, – с тобой нелады. Твоя психика нарушена. Тебя, твоих детей, внуков и правнуков станут бояться нормальные люди, они будут избегать общения с тобой, как с отравленным напитком.

Над значительной частью человечества, составляющей костяк славянства, – русскими, белорусами и украинцами, – другие народы будут посмеиваться, тыкать пальцем и произносить расхожую фразу: русские дураки.